Сьюзан вдруг нашла буквы интереснее прежних. Анжела решила тщательно перепроверить консервную банку, вдруг там осталось невидимое мясо? Умбра сделала вид, что спит. Усаги кивнула на Лилит.
— Лилит, давай.
Нехотя, вампирша встала. Кстати, она ведь переоделась. Блузка, пуговица которой из последних сил выдерживает натиск груди. Мини-юбка, едва прикрывающая трусы и чулки на подвязках. Уж даже не знаю, что больше бросалось в глаза: наряд горничной или этот. Небольшой пиджачок был накинут на спину, чтобы крылья не просвечивали через ткань блузки.
Вульгарно виляя бедрами, девушка подошла к двери. Мы, все остальные, спрятались и стали украдкой наблюдать.
— Откро…
Не дав стражнику договорить, Лилит открыла дверь.
— …йте.
Стражников было двое. Оба уже далеко за сорок. Думаю, тогда это простой опрос населения, а не целенаправленный визит.
Лилит подбоченилась и заговорила вкрадчиво, соблазнительным голосом:
— Простите, ребята, я мастурбировала и не сразу услышала ваши мужественные голоса. Так бы я пришла к вам еще разгоряченной.
Мужики потеряли дар речи. Лилит немного наклонилась и пуговица на блузке, жалобно взвизгнув ниткой, отлетела в лоб одному из гостей.
— Ой, я такая неряха! — извиняясь проговорила вампирша, но даже и не подумала прикрыться.
— Все… нормально, мэм.
Слюна мешает говорить, не иначе.
— Так что вы хотели? А то у меня там самотык стынет.
— Не-не, все хорошо, спасибо.
Неуклюже отсалютовав, охранники начали отходить назад. Нет, не развернулись и пошли, а пятились, не отрывая глаз от девушки.
— А, ну пока тогда, — сказала Лилит уже без заигрываний, захлопнув дверь.
Она развернулась и пошла обратно к нам. Ее упругая грудь завораживающе покачивалась на ходу. Не, ну я-то не такой, я не буду слюни пускать. Просто невзначай посмотрю.
Краем глаза я заметил движение.
Низкая девочка лет пятнадцати, белоснежные волосы в прическе каре с заколкой в виде кошачьей мордочки. Белая рубашка с черной ленточкой на воротнике, черная жилетка необычного вида, расходящаяся книзу треугольниками. Алая мини-юбочка с белым краем. Обнаженные ноги лишь внизу прикрыты носочками до колена.
Карие глаза девчули смотрят на меня с укоризной, после чего я получаю удар под дых маленьким кулачком.
— Пошлые мысли… запрещены!
Ох, больно же, Умбра, больно.
Мы все вернулись в комнату.
— Отличная работа, Лилит.
Девушка только отмахнулась, как бы говоря «А как еще-то?».
— Ладно. Вы тут в курсе событий или нет? Или снова мне не будете верить, даже если расскажу?
Анжела отвернулась, как будто говорили не с ней.
Решив, что молчание — знак согласия, я поделился всем тем, что со мной произошло.
Правда, про предложение Усаги не стал говорить, остановился на том, что мы решили раскрыть тайну покушения и все.
Выслушав, Анжела решила высказаться:
— Понятно, то есть, ты предлагаешь нам лезть в пекло, учитывая, что ищут тебя, нападали на тебя, и здесь появился охотник на вампиров? Не вижу, каким боком это меня касается.
Хотя я и ожидал чего-то подобного, у меня возникла мысль: а ведь я точно не знаю, хотел ли убийца прикончить всех девушек, или только какую-то одну. Исходя из этого, все предположения могут поменяться… Хотя, смысла останавливаться на одной не было, если подумать. Даже если покушение готовили на одну, чтобы скрыть истинные мотивы, было бы неплохо добавить трупов.
Только сейчас вспомнил, меня же тоже в убийствах обвиняют? Но это просто для страха, или действительно кого-то прикончили и свалили на меня? Камень, что с ним стало? И его помощник, которому я бросил мешочек в лицо, ведь я не заметил, что было с ним дальше, настолько увлекся агентами. Хотя, висят ли на мне реальные трупы или нет, разницы никакой.
— Милая Анжела, я тебе уже говорил, бери и иди куда хочешь. Хочешь, сиди и не отсвечивай, только будь добра свое пропитание отрабатывать. И я не о том, что могла вообразить твоя похотливая голова. В твоем случае поговорка «Молчание — золото» обретает особый смысл.
— Слушай, ты достал, с каких хренов ты вообще себя главным вообразил?! А?!
— Окей, ты главная. Давай, рассказывай план действий.
Анжела замялась. Потом неуверенно выдавила:
