Через полчаса Реутов работу закончил. Кавказцы написали объяснения о том, что познакомились с Тамарой в гостиничном баре, угостили ее кофе и ликером, а потом пригласили к себе, пообещав по пять тысяч за сексуальные услуги. Деньги она взяла вперед. Факт проституции подтвердили письменно дежурная и нештатник, после чего Тамару отвезли в отдел. Это называлось профилактическим мероприятием по предупреждению вензаболеваний и борьбе с проституцией. А также незаконным вторжением в жилище и нарушением тайны частной жизни. Смотря с какой стороны смотреть.
Поскольку Реутов денег не взял, а по кавказскому обычаю, пока бакшиш не принят, возможность неприятностей не устранена, гости засунули откупное дежурной. Правда, та не особенно и сопротивлялась.
Вначале Тамару прессовал Реутов. Проституция, вен-заболевания, связь с преступной средой и все такое. Та вяло защищалась: по этой жизни денег иначе не заработаешь, к врачам хожу, проверяюсь, с уголовниками никаких дел, и вообще лучше бы дали официальное разрешение, я бы налог платила…
Потом опер перешел к последствиям, и девушка стала более заинтересованной.
Штраф ее не очень-то пугал, а вот обязательное двухнедельное обследование в вендиспансере с курсом профилактического лечения не только портил репутацию; уколы болючие, девчонки желтые выходят, еле ноги волочат… А особенно тревожили фотографии. По нынешним временам, глядишь — повыставят или в газете… А может, опер местным пацанам покажет, что она с черными вытворяет, а те ее начнут каждый день на «хор» ставить да морду бить…
К концу второго часа Тамара была готова.
— Давайте по-хорошему, начальник, — в двадцатый раз повторяла она, выкатывая «для искренности» большие бессовестные глаза. — Хотите, я вам все, что надо, буду делать прямо здесь или еще где… Девчонки к вашим ходят, я знаю, те довольны…
В это время и вступил в игру Лис.
— Как же с тобой по-хорошему, сука, — заорал он, распахивая дверь кабинета, — если у тебя подругу угрохали, а ты молчишь, как падла и туфту нам гонишь!
Ярость его была наигранной, но Тамара этого не знала и сжалась на стуле, ожидая увесистой оплеухи.
— Ты нас, что, за дураков держишь, — Лис действительно замахнулся, но ударил по столу так, что звякнул телефонный аппарат. — Думаешь, мы про тебя ничего не знаем?! Как ты в зеленых лосинах в «Спасательном круге» табуретки попой полировала да что в подсобке делала! Ты думаешь, про убийство не раскопаем?!
Найдется немного людей, способных выдержать конвейерный допрос с усилением обвинений, и Тамара Федотова не относилась к их числу. Она «лопнула» и, плача и сморкаясь, рассказала, что в "июле познакомилась в баре «Встреча» с парнем, по имени Сергей, из крутых в «ади-дасе», коже, ездит на красной «восьмерке». Выпили, покатались по городу, остановились на пустыре, она хотела ему сделать, что обычно, но у него ничего не получалось. Сергей отвез ее домой, проводил до дверей, попросил, чтобы про сегодняшнее никому не рассказывала и дал две штуки. Она рассказала Галке Павловой, та и говорит: «Познакомь, если он ни за что две штуки платит, так, может, я его на большее раскручу…» Пятнадцатого пришли во «Встречу», он там с друзьями, как всегда, сидит… Ну, познакомились, Галка к нему и так, и эдак — то прижмется, то колено погладит, то обнимет. Он вроде тоже разгорелся… Короче, повез он Галку покататься, а на другой день пришел к ней, к Тамаре, и говорит: «Будут спрашивать, ты ни меня не знаешь, ни про Галку ничего… И я ее никогда не видел. А иначе — хана тебе!» И глянул так, что мороз по коже. А Галки нет нигде, вечером пошла во «Встречу», он пьяный, злой, вроде как не в себе. «Явилась, — говорит и улыбается как-то неестественно, страшно. — Думаешь, пошутил? Ну. гляди…» И вынимает из кармана Галкины сережки и перстенек с красным камешком. «Сама виновата, сука! Завела меня, спровоцировала. Теперь лежит в яме на Левом берегу, а ты рот откроешь — рядом ляжешь…»
— И положат в яму, — всхлипывала Тамара. — Они что хотят, то и делают.
Сколько девчонок насиловали и парней калечили, а им хоть бы что. У них все куплено, они рынок контролируют. Это Шамана группировка…
