— Луиза! Как ты это выговариваешь?
Ничего особенного, подумала Луиза. Сейчас она разделается с тем, что у нее на тарелке, потом доберется мало-помалу и до той половины еды на сервировочных блюдах, которая предназначена Салли и на которую та даже смотреть не хочет, потом покончит с лепешкой, а если все еще останется голодной, примется за салфетки.
— Присоединяйся. Будь добра, дай мне кусочек хлеба, если можно.
Салли взяла маленькую тарелочку, которая стояла возле ее прибора, и вручила ее Луизе.
— Что ты делала с Ленни, объясни, ради Бога?
— Ничего я с ним не делала. — Луиза отпила из стакана большой глоток воды. — Он любит своих женщин так же энергично, как курит свои сигареты, а у меня в тот вечер энергии было не больше, чем у покойника в гробу. Он был очень мил, пробыл у меня не больше пяти секунд, а потом смылся.
— И ты считаешь, что виной тому шлепанцы, похожие на башмаки циркового клоуна?
— Да, в комбинации с волосами как у Рода Стюарта, готового сделать трюк. Когда я встречалась с Ленни, волосы у меня были очень красивые. И гораздо длиннее.
— Я помню. И не понимаю, зачем ты их остригла, — сказала Салли, резким движением отбросив с плеч свои блестящие каштановые локоны.
— Типичный случай! — заявила Луиза, держа в руке вилку. — Иду в парикмахерскую и вылетаю оттуда с головой, похожей на проросшую весеннюю луковицу, а все почему-то думают, будто я сделала это добровольно. Ты-то с какой стати считаешь меня мазохисткой?
Салли подумала и положила себе на тарелку кусочек цыпленка.
— Но ведь волосы у тебя отрастут.
— Да, волосы и еще кое-что. — Луиза оторвала кусок лепешки и окинула задумчивым взглядом зал ресторана, в который как раз в эту минуту ввалилась кучка мужчин в белых футболках и джинсах. — Ох, только не эти!
— Что-то опасное?
— Нет, просто кретины. Они называют всех официантов Абдулами и заказывают петушиные фаллосы ну и так далее. Последний раз, когда я была здесь с Джоном, они устроили состязание по броскам. Это было мило. Особенно когда подключился Джон. Но он был очень пьян.
— Мы могли бы встретиться где-нибудь в центре…
— Нет, Сэл. Я благодарна тебе за то, что ты пожертвовала ради меня «Дон Жуаном», но я не могла бы поехать в город на метро. Сегодня у меня был первый приступ тошноты. Это ужасно.
— Выглядишь ты хорошо. — Салли посмотрела, как Луиза засовывает в рот очередную порцию бирьяни. — А от еды тебя не тошнит?
— Еда как раз избавляет от тошноты. Это нечто сверхъестественное. Я ведь тоже думала, что от еды меня будет тошнить, а все как раз наоборот. Думаю, Ленни потому так быстро и слинял. Я провела его на кухню и, пока с ним говорила, вытаскивала из кастрюли макаронину за макарониной и ела. Причем я даже не сознавала, что делаю это.
— Отлично. — Салли откинулась на спинку стула и подняла свой бокал с вином. — Значит, с Ленни покончено. А как насчет Джайлса? Ведь ты написала ему, предлагая ни много ни мало как оральный секс, насколько я поняла.
Луиза тронула уголки рта накрахмаленной салфеткой.
— От него ни слова. Если ему повезло, он эмигрировал. Или женился на Софи. Или и то и другое.
— На той самой Софи, из-за которой он тебя бросил?
— Извини, пожалуйста, — возразила Луиза с видом глубоко оскорбленного достоинства. — Это я его бросила, разве ты не помнишь?
— Да, после того, как он повез с собой Софи в Париж, взяв на себя все расходы.
— Вот как? Все равно это я дала ему отставку.
— Такая отставка не в счет, раз он уже уехал куда-то с другой женщиной.
— Ну, вначале я им увлеклась. Но прошло бы немало времени, прежде чем я согласилась бы поехать с ним куда-то. Не люблю бородатых. Я доверяю своим инстинктам.
— Ох, Луиза. — Салли вздохнула и покачала головой. — Порой мне кажется, что мы недалеко ушли от девчонок-пятиклассниц. Я все еще помню утро того понедельника, когда я прибежала к тебе в диком возбуждении и рассказала про Гая.
— Это он положил руку тебе на спортивные трусы в поезде на Пэддок-Вуд?
— Извини! Все было куда более романтично.
— Прошу прощения.
Луиза подавила отрыжку и прижала салфетку ко рту.
— Гай был очень славный. Настоящий соседский мальчик. Я не знаю, почему мы с ним порвали. — Лицо у Салли сделалось хмурым и сосредоточенным. — Как подумаешь, ну почему это так вышло, что мы разошлись? Пари держу, что сейчас у него все прекрасно. Он был очень высокий, с красивыми сильными руками. Уверена, что он настоящий мужчина.
