Задачу Александрову поставили весьма сложную и, откровенно говоря, самоубийственную, но вполне реальную. Вот только исполнять приказ он не собирался, пускай даже это грозило ему трибуналом. Разметать фланг – и что? Противник превосходит его численностью как минимум вдесятеро. Раздавят – мяу сказать не успеешь. Основным силам, конечно, передышка, только вот даст она немного. Резервов нет и не будет – судя по кислой роже Моррисона, Александрову передали последнее, что еще оставалось в заначке у командующего. То есть даже если все пойдет, как надо, его удар лишь оттянет неизбежное.
Погибать ради сомнительных перспектив не хотелось, да и вообще, откровенно говоря, адмирал намерен был еще пожить и людей своих вытащить. И потому в его голове прокручивался собственный план. Рискованный, со множеством допущений, но дающий реальный, пускай и маленький, шанс на победу. Ну а в случае, если он не сработает, то паузу основным силам Конфедерации он даст не меньшую, чем задуманная Моррисоном операция.
Свой план Александров строил на знании психологии противника и, главное, механизма управления их вооруженными силами. Когда-то, еще в докосмическую эпоху, его предкам не раз приходилось схватываться и с китайцами, составляющими сейчас подавляющее большинство населения и, соответственно, солдат противника, и с японцами, которых тоже хватало. С остальными, кстати, тоже пересекались и почти всегда побеждали, даже имея откровенно недостаточные силы. Так почему бы не повторить их достижения? Главное, знать, куда бить.
Тут, главное, не ошибиться с личностью вражеского адмирала и его национальной принадлежностью. Именно поэтому Александров с самого начала боя собирал информацию о противнике. Собирал, а теперь сидел и тупо усмехался. Похоже, все складывалось в его пользу. В кои-то веки…
Командовал вражеским флотом однозначно китаец. Будь там адмирал с конфедеративным мышлением, без разницы, русский, француз, англичанин, немец, все расклады были бы иными. Традиция старая, но действенная, сохранившаяся со времен парусного флота. Адмиралы в атаку не посылают, а ведут. Японец поступил бы так же. Кореец… тоже, наверное. Но, судя по тому, что флагман противника уютно расположился в тылу, командовал флотом именно китаец. И такое расположение имело свои плюсы. Хотя бы потому, что не было риска потерять флагмана в разгар сражения.
Вот только если адмиральскому кораблю наступит хана, то вся мелодия боя рассыплется, будто карточный домик. Русские будут драться и сохранять какое-то подобие управления до тех пор, пока жив последний мичман на мостике последнего корабля. Остальные, в той или иной степени, похожи. Кто-то продержится больше, кто-то меньше, но сражаться будут. У китайцев же, если убрать из связки командующего, посыплется все и сразу, проверено, и на этом был построен план контр-адмирала Александрова. Ну и еще на том, что если командует китаец, то и все старшие офицеры тоже китайцы. С вероятностью процентов девяносто, не меньше.
Сейчас пяти приданным кораблям, трем линкорам и двум линейным крейсерам, в сопровождении всех имеющихся у Александрова легких сил, предстояло совершить невозможное. Своей атакой их командиры обязаны были убедить врага в том, что удар во фланг группировке восточников не ограниченная по силам и средствам операция, а прорыв крупных сил с решительными намерениями. То есть связать боем группировку из почти сотни кораблей линейного класса хотя бы на несколько минут, а затем драпать. Тем, кто успеет.
Группе же самого адмирала, линкору и двум линейным крейсерам, предстояло разобраться с флагманским кораблем противника. Того, конечно, хорошо охраняли, одних линкоров четыре штуки, плюс легкие силы. Вполне достаточно, чтобы раздавить любого нахала. Теоретически. Пять линкоров – это, конечно, жестко, но на стороне Александрова играли опыт и внезапность, а значит, задача из невыполнимой становилась просто запредельно сложной. Что же, русским не привыкать…
– Внимание! – голос адмирала разнесся по всем коридорам кораблей его эскадры, даже тем, где сейчас никого не было. Люди находились на боевых постах, и потому большая часть помещений пустовала, но автоматике было все равно. – Принимаю управление эскадрой на себя!
