Зейн подошел к ней, и Елена улыбнулась, раскрывая ему навстречу объятия:
— С возвращением, caro mio.
Елена заговорила с ним по-английски, как говорила в детстве, когда не хотела, чтобы их кто-нибудь подслушал.
Зейн с готовностью ее обнял, а потом слегка отстранился и внимательно посмотрел ей в лицо:
— Ты все так же прекрасна и изящна, как антилопа.
Улыбнувшись, Елена пригладила старательно уложенные серебристые волосы.
— Я бы добавила, как старая хромающая на все четыре ноги газель. А ты все тот же очаровательный giovinetto, в которого я влюбилась с первого взгляда. — Елена нахмурилась, и ее улыбка поблекла. — Думаю, что теперь, когда ты вот-вот станешь законным королем, мне не следует забываться. Ваше высочество, прошу меня простить.
— Даже не вздумай меня так называть, ты — часть моей семьи и всегда ею останешься.
Протянув руку, Елена легонько погладила его по щеке.
— Верно, но это не отменяет того, что ты теперь король.
— Королем я стану лишь через пару недель. — А значит, нужно срочно разобраться со всеми делами. — Где Рафик?
Елена пожала плечами:
— В кабинете твоего отца, caro, где же еще? После его смерти Рафик проводит там очень много времени… — Она отвела глаза, но Зейн все равно успел заметить заблестевшие на ресницах слезы.
— Мы еще обязательно с тобой все это обсудим, — прошептал он, целуя ее в щеку.
Елена вытащила из кармана платок и промокнула глаза.
— Конечно, и не забудь подробно рассказать, чем ты занимался все эти годы.
Зейн никогда не решился бы рассказывать ей все подробности. Пусть он уже давно вырос, но рядом с Еленой все равно чувствовал себя сбежавшим с уроков школьником.
Не обращая внимания на телохранителей и Диба, Зейн решительно направился к отцовскому кабинету и без стука распахнул дверь. Как же он раньше ненавидел это место, где отец вечно отчитывал непутевого отпрыска, без конца нарушавшего все мыслимые и немыслимые запреты! Аадил Мехди славился железной хваткой и ледяным сердцем, и вот теперь его не стало…
Жаль, что последние слова, которые они сказали друг другу, были произнесены во гневе, и что он так и не смог простить отца, но сейчас это не важно. Да и в любом случае, у него есть куда более насущные дела, чем пустые сожаления о несбывшемся.
Как и следовало ожидать, Рафик устроился в любимом отцовском кресле рядом с коллекцией редчайших книг. Как же брат изменился! Козлиная бородка, куфия, которую сам Зейн упрямо отказывался надевать… Сейчас Рафик чем-то неуловимо напоминал отца в его молодые годы…
Оторвавшись от газеты, Рафик поднял глаза:
— Ты наконец-то приехал.
Слишком уж свободно брат чувствует себя в этой обстановке.
— А ты уже на постоянной основе поселился в королевском кабинете?
Рафик аккуратно сложил газету и бросил ее на стол.
— Вопрос не в этом, вопрос в том, надолго ли ты к нам приехал?
Зейн уже всерьез начал злиться.
— К несчастью для тебя, я — законный наследник престола, и я готов занять по праву причитающееся мне место, к чему готовился не один год.
— Соблазняя женщин по всему миру?
Зейну становилось все сложнее и сложнее держать себя в руках.
— Только не делай вид, что хорошо меня знаешь.
— Ну куда уж мне, тебя не было целых семь лет. Я знаю о тебе лишь то, что мне удалось почерпнуть из газет.
Даже не верится, что когда-то они с братом были очень близки.
— Я уехал, потому что отец не оставил мне выбора.
— Он всего лишь хотел, чтобы ты следовал установленным правилам.
Давно устаревшие допотопные порядки всегда бесили Зейна, но из-за такой ерунды он никогда не бросил бы отчий дом. Если бы Рафик знал всю правду, он вряд ли стал бы так опрометчиво судить.
— Вместо того чтобы идти в ногу со временем, он пытался вырастить из меня свою жалкую копию, свято чтящую старинные кодексы.
Рафик медленно поднялся и подошел к окну:
— У ворот уже собралась порядочная толпа. Люди хотят знать, почему их будущий король столько лет не показывался в родной стране и чем занимался все эти годы.
— В свое время я отвечу на все вопросы. — Или, по крайней мере, на те вопросы, которые заслуживают ответов.
Нахмурившись, Рафик обернулся:
— А ты уверен, что выдержишь давление?
