— Проснитесь, мисс Бернс… Проснитесь… мисс Бернс… проснитесь.
Это продолжалось довольно долго, пока она пыталась открыть глаза, но веки как будто склеились. Почему этот человек трясет ее? Почему продолжает повторять ее имя? Почему он не уходит?
Яркий свет ударил по ее глазам.
— Проснитесь… проснитесь… проснитесь!
Наконец глаза ее чуть приоткрылись, но свет был таким ярким, что она сразу же их быстро закрыла. Почти тут же свет приглушили, и низкий, мягкий мужской голос четко произнес:
— Она скоро проснется.
— Будь по-моему, я бы не дала вам спать неделю!
Говорила Клэр Хортон, явно очень рассерженная.
— Не сомневаюсь, не дали бы, — ответил низкий мужской голос, который Шейлу одновременно и раздражал, и очаровывал. — Кофе принесли?
— Сейчас муж принесет его, — сказала Клэр. — Так вести себя просто преступно, несколько часов не составили бы никакой разницы.
И снова заговорил мужчина, миролюбиво, но твердо:
— Для жены мирового судьи, миссис Хортон, вы проявляете удивительное недоверие к старшему офицеру, представителю закона. Я надеюсь, что вы не проявляете такого же неуважения к местной полиции?
Раздался резкий звук: Клэр Хортон с всхлипом втянула в себя воздух. Последовал шорох — видимо, Клэр вышла из комнаты. Этот краткий спор и слова «старший офицер, представитель закона» более, чем все остальное, заставили Шейлу проснуться и почти прийти в себя. Она открыла глаза, и на этот раз свет был мягким, со столика у кровати. Он освещал лицо очень большого мужчины, видимо того, кто только что говорил. Он буквально горой возвышался над ней. За дверью послышались дребезжание чашек и голос Клэр, негромкий, но отчетливый:
— Я не желаю, чтобы меня оскорбляли в собственном доме!
— Мисс Бернс, — проговорил большой мужчина, — вы когда-нибудь раньше видели человека, найденного вами мертвым на дороге?
До этого момента Шейла и думать забыла о мертвеце. Внезапно в ее голове возникло его лицо, лицо, которое она, совершенно точно, никогда раньше не видела.
— Нет, — кое-как пробормотала она.
— Вы уверены?
— Абсолютно, — подтвердила Шейла.
— А в Бэнфорде вы когда-нибудь раньше бывали?
— Я проезжала через него, когда путешествовала по Котсвольду, вот и все.
— Вы знаете кого-либо в Бэнфорде? — продолжал спрашивать этот мужчина. Он не сводил с нее пристального, немигающего взгляда, как бы заставляя говорить правду.
— Ни единой души, — ответила Шейла. Усталость, на несколько минут оставившая ее, наваливалась снова. — Не может быть, что вы разбудили меня, только чтобы спросить об этом?
— Да, именно так. Мне очень жаль, что вынужден был вас разбудить, но это очень и очень важно. Скажите, имя Коллис вам что-нибудь говорит? К, О, два Л, И, С — Коллис, — настойчиво повторил он.
Шейла задумалась на некоторое время, потом ответила:
— Нет. Я знаю двух человек: по имени Коллинз и по имени Колин.
— Это Коллис, — повторил он. — Почему вы ехали так поздно по этой сельской дороге?
— Судя по карте, так было короче, — объяснила она, — а Эрик… — У нее перехватило дыхание, и в первый раз она выказала нежелание говорить и замолчала. Какое право имел этот человек задавать ей подобные вопросы? Она увидела, как взгляд его синих глаз стал суров и губы осуждающе поджались. Долгую минуту они смотрели друг другу в глаза, пока наконец мужчина не смягчился немного, не став, правда, от этого менее грозным.
— Мисс Бернс, — тихо произнес он, — вы, кажется, случайно оказались замешанной в особо важное преступление. Чем быстрее вы ответите на мои вопросы, тем скорее с вас будут сняты все подозрения, и вы сможете лечь спать. Но на эти вопросы необходимо ответить.
Молчание, наступившее после этих слов, прервал Джим Хортон, проговоривший от двери враждебным тоном:
— Я принес кофе, Доулиш.
— Спасибо. Хотите кофе, мисс Бернс?
Она заколебалась. У нее появилось огромное желание заупрямиться, пойти наперекор этому человеку. Возможно, это желание подогревалось отношением Хортона, но ей очень хотелось пить и надо было что-то сделать, чтобы прояснилось в голове. Она постаралась приподняться и сесть поудобнее.
— Да, пожалуйста, черный.
