Безусловно, важнейшей вехой в изучении оружия и военного дела кочевников Волго-Уральских степей явилась монография К.Ф.Смирнова [Смирнов, 1961]. Несмотря на то, что она была написана более 30 лет назад, выводы, сделанные в ней, до сих пор остаются актуальными. Следует выделить тот момент, что труд К.Ф.Смирнова имел огромное значение не только для хронологических построений в истории племен рассматриваемого региона, но и для Евразии в целом. Автор убедительно доказал, что оружие, находимое в комплексах, является основным источником для датировки тех или иных древностей, проследил эволюцию различных категорий оружия, выяснил характер попадания некоторых типов наконечников стрел, мечей, копий в степи Южного Урала. Однако в то же время ряд его положений, с учетом накопленного материала, в настоящее время требует корректировки.
Прежде всего, это касается бронзовых наконечников стрел. Необходимо сказать, что хронология некоторых типов наконечников не может быть признана бесспорной, что уже отмечалось в литературе [Пшеничнюк, 1983. С.76-86].
Датировку колчанных наборов с ведущими сериями наконечников, по той же классификации, можно устанавливать в рамках нескольких столетий. Парадоксальными являются факты, когда в закрытых комплексах взаимовстречаются акинаки VI-V вв. до н.э. и наконечники стрел IV-III вв. до н.э. Очень трудно провести видимую грань между стрелами V и IV вв. до н.э. или IV-III вв. до н.э. Если для VI в. до н.э. эти различия еще бросаются в глаза такими чертами, как массивность и сводчатость, то с V в. до н.э. они нивелируются.
Вместе с тем К.Ф.Смирнов совершенно справедливо определил бронебойное назначение трехгранных стрел, подчеркнул общую тенденцию развития наконечников, выявил различие южноуральских и поволжских типов, а также охарактеризовал наиболее диагностирующие в хронологическом отношении экземпляры, особенно ранние.
Однако в то же время эта типология представляется нам чересчур громоздкой, а сам морфологический принцип выделения типа не всегда может быть объективным. Особенно смущает наличие большого количества типов внутри каждого отдела. Незначительные различия между наконечниками едва ли имели принципиальное "боевое" значение, и каждый новый "тип" в древности рождался путем постепенной заточки граней наконечника, с которого впоследствии как с образца изготовлялась литейная форма. Результатом такой эволюции явились поздние бронзовые наконечники с узкой, треугольной, "заточенной" головкой.
Очевидно, такого же характера замечания можно высказать и по отношению к клинковому оружию.
К.Ф.Смирнов, как последовательный сторонник автохтонной концепции развития культуры кочевников Южного Урала, стремился проследить эволюцию мечей и кинжалов от предскифского до раннескифского и скифского периодов применительно к рассматриваемому региону. Не случайно он воспользовался типологическим принципом, который приняла А.И.Мелюкова для скифских мечей и кинжалов. Однако эта типология, работающая в условиях Причерноморья и Кавказа, позволяющая зафиксировать непрерывную линию развития клинков от карасукско-киммерийского типа до ранних акинаков, как оказалось, не соответствует конкретным историческим условиям степной зоны Южного Урала. Интенсивные полевые исследования, проводившиеся на территории уральских степей, не выявили переходных от эпохи бронзы к железу типов, за исключением крайне редких случайных находок. В хронологическом отношении мечи и кинжалы типа акинаков, характерные для кочевников рассматриваемого региона, независимо от форм рукояти могут быть датированы в рамках VI-IV вв. до н.э. Более четкую датировку, специфическую для конкретного типа, за редким исключением в настоящее время определить едва ли возможно.
Однако К.Ф.Смирнов выделил типы раннепрохоровских мечей, коснулся проблемы "длинного меча", может быть слегка ее преувеличивая. Чрезвычайно ценным и заманчивым, на наш взгляд, является предположение К.Ф.Смирнова о том, что истоки формирования раннескифского меча-акинака следует искать в каком-то одном центре.
Не менее важными оказались замечания К.Ф.Смирнова относительно военного дела кочевников региона. Так, автор, считая, что "различные виды оружия в могилах савроматских воинов отражают реальный комплекс савроматского вооружения", пришел к выводу о резком увеличении числа лучников в савроматском войске с конца VI в. до н.э. Однако все же следует признать, что именно военному делу кочевников, структуре войска, военной тактике и возможным их противникам К.Ф.Смирнов уделял недостаточное внимание, несмотря на то, что он еще раз вернулся к этому вопросу в 1964 г. [Смирнов, 1964. С.212-213].
