— Что это должно было быть? — спросила она.
Элага вздохнула:
— Ты ещё не видела Пофким. Это на северо-западной границе, в предгорьях. Два года назад из-за наводнения одни дома оказались разрушены, а в другие потеряли устойчивость. А ещё поменялась вода. Они смогли вырыть только один новый колодец, а нуждались в трёх. Они справляются… Мы помогаем как можем, но…
— Он посчитал, что обязан был сделать мне выплаты, и императрица подняла налоги, чтобы вернуть меня. Не понимаю, — пожаловалась Сэндри. — Как это могло заставить меня приехать?
— Землевладелец может просить имперские суды об освобождении от налога, — ответила Элага. — Только землевладелец. Наморнская корона имеет долгую и гордую историю попыток держать своих дворян на коротком поводке.
— Так Сэндри попросит о налоговых льготах, и потом сможет вернуться домой, в Эмелан, — предложила Трис.
— Можно просить лишь об освобождении от конкретного налога, — ответила Элага. — Как только Сэндри уедет, Её Имперское Величество просто придумает новые налоги.
Сэндри уставилась на неё, раскрыв рот:
— Но… я же никогда не смогу вернуться домой, — прошептала она. — Она будет держать меня здесь, даже против моей воли.
Она вдруг нахмурилась, в её груди разгорелось жаркое пламя. «Терпеть не могу тиранов», — с яростью думала она, «а Берэнин — тиран, каких поискать. Так что, она заставит меня остаться здесь? Вот уж нет! Даже если мне придётся пойти по миру, чтобы выплатить её дурацкие налоги, я так и сделаю. Она больше никогда не будет карать моих людей, и она не заставит меня подчиниться!»
Она сделала глубокий вдох, затем выдохнула. «Если бы Трис на моём месте так взбеленилась, то в комнате все нитки бы завязались узлом», — с гордостью подумала Сэндри. «Но я-то свой норов держу в руках».
— Я хотела бы завтра съездить в Пофким, чтобы лично оценить ситуацию, — заносчиво сообщила она Элаге, задрав нос. — Не могла бы ты, отдать соответствующие распоряжения?
Элага сделала реверанс. Если в её взгляде и мелькнуло порицание, Сэндри его проигнорировала. «Я отвечаю лишь перед Дедушкой», — упрямо подумала она. «Пора уже всем наморнцам это усвоить». Обращаясь к Трис, она сказала:
— Думаю, я присоединюсь к тебе и остальным на сторожевой вышке.
Трис подбоченилась:
— Только если не будешь вести себя с ними как графиня, — прямо заявила она. — Я только сумела достаточно успокоить Жэгорза, чтобы он снова мог находиться среди людей, и после того, как Гудруни рассказывала своим детям о твоей щедрости и великолепии, они бросятся наутёк сразу же, как только увидят твой задранный нос.
Элага тихо покинула комнату, когда Сэндри опустила нос, чтобы зыркнуть на Трис:
— Я не веду себя как графиня! — едко сказала она. — И ты-то сама хороша!
— Я серьёзно, — парировала Трис. — Веди себя как приличный человек, или не иди с нами.
Сэндри поймала гневный взгляд серых глаз своей подруги, и быстро осознала, в насколько глупое положение она себя ставит:
— Я и есть приличный человек, — мягко сказала она. — Трис, ты не понимаешь. Я с ума схожу от всех этих игр, в которые люди играют, чтобы заставить меня сделать то, что им хочется. «Только и годится, чтобы ждать и жениться» — помнишь? Как мне та женщина говорила это, много лет назад? Ну так эти проклятые наморнцы все думают, что я только и гожусь на продажу тому, кто больше заплатит, как какой-то призовой… мул.
— Полагаю, я сейчас должна тебе сочувствовать, — ответила Трис своим самым несочувствующим тоном.
Сэндри не смогла удержаться от смеха:
— Нет, — сказала она, беря Трис под локоть. — Ты должна отвести свою сестру и коллегу-мага навестить своих друзей.
— Хорошо, — сказала Трис, таща Сэндри к двери. — Потому что я сейчас не в настроении для сочувствия.
* * *
Сэндри скривилась, когда следующим утром Гудруни раскрыла ставни, впустив в комнату серый рассвет и лёгкую морось. После её просьбы за ужином прошлым вечером Амброс послал в Пофким весть о том, что утром их посетит клэйхэйм.
Похоже было, что её группа посетителей будет меньше обычного. Даже жаворонки, вроде Ризу и Даджи, предпочли вернуться в кровать, когда увидели капающую с неба воду.
