Браяр засунул руки в карманы. Орхидеи он не очень одобрял.
— Паразиты, — сказал он, как садовник садовнику.
Императрица тихо засмеялась:
— А вот и нет. Они не убивают, в отличие от настоящих паразитов. Хотя вне моего сада я против паразитов ничего не имею, — со знанием дела заявила она. — Я ими просто окружена, и все они такие же цветастые и красивые, как мои орхидеи. В этом, в общем-то, и заключается суть придворных.
Браяр пожал плечами:
— Надо их вытурить, чтобы занялись чем-нибудь полезным, — предложил он, осматривая горшок с полосатыми орхидеями.
Те зашевелились, чувствуя его неодобрение.
— А, но что я считаю полезным для моих дворян, и что они считают полезным для себя — зачастую совершенно разные вещи, — объяснила Берэнин.
Местное освещение заставляло её кремового цвета кожу светиться.
— Проблема с дворянами в том, что им всегда всего мало. Они всегда хотят больше. Если бы я за ними не приглядывала, они бы занимались всякими гадостями, и часть из этих гадостей были бы направлены на меня. Я предпочитаю держать их в моём дворцовом парнике, где я могу пропалывать их при первых же признаках заговора.
— Мне кажется, что они плетут ещё больше интриг, если держать их слишком близко к себе, — сказал Браяр, — но я в людях разбираюсь не так хорошо, как в растениях.
Он хмуро глянул на полосатые орхидеи, те начали дрожать.
— Прекратите, — приказал он. — Я вас не трону, поскольку теперь знаю, что вы на самом деле не паразиты. Вот.
Он протянул к ним руку и нежно коснулся их стеблей, посылая спокойствие в их жилы.
— Я никогда не сделаю вам больно.
Подумав о подрезании, он добавил:
— Разве что для вашей же пользы.
Берэнин покачала головой, осторожно поливая несколько цимбидиумов:
— Не понимаю я, почему ты с ними говоришь, и почему позволяешь им говорить с собой. Я их люблю именно потому, что они красивые — и молчат.
— Ох, — поморщился Браяр. — Полагаю, у вас наихудшая работа в мире — все постоянно чешут при вас языком.
Императрица засмеялась:
— Я к этому привыкла. Покуда я могу здесь отдохнуть, всё будет хорошо.
Она подняла голову, взглянув на солнце, и вздохнула:
— Полагаю, я уже достаточно долго оставила их без присмотра. Уже почти полдень, и они капризничают, если их не покормить.
Она погладила ярко-розовую орхидею «дерево жизни»:
— Как и мои красавицы, только от дворян шуму гораздо больше. Ну, среди них тоже есть красавчики, чтобы меня успокаивать.
Она сняла перчатки и отложила их в сторону, затем оставила орхидеи и подошла к Браяру.
— Как те Джа́кубен и Финлак? — спросил он, следуя за ней мимо шакканов.
— Ах, этими я готова поделиться, — ответила Берэнин. — Вот. Так будет быстрее.
Они вышли через боковую дверь в деревянный коридор, который выходил на мощёную камнем дорожку через открытые сады.
— Я надеюсь, что один из моих очаровательных мальчиков убедит мою дорогую кузину Сэндри остаться в Наморне.
«У этих безголовых павлинов кишка тонка в чём-то её убедить», — подумал Браяр, но промолчал. «И мне не стоит говорить ей, что у Сэндри стальная воля и своя голова на плечах. Берэнин придётся это обнаружить самостоятельно. Ради её растений, я надеюсь, что этот урок окажется для неё не слишком болезненным».
* * *
Расположившись на траве, Даджа и её спутники продолжали ожадить, когда дворцовые часы пробили сначала один час, потом второй. Наблюдая за окружавшими её людьми, Даджа решила, что они как черепахи. Все грелись на солнце с довольным выражением лиц. Этому предавались даже присоединившиеся к ним мужчины, вроде Джака и Кэнайла.
— Это что, какой-то северный обычай? — спросила Сэндри, когда прошёл второй час, и поправила своей магией шов на платье одной из женщин. — Вы выходите на улицу, чтобы печься на солнце как булки на противне?
— Подожди, пока ты переживёшь зиму в Данкруане, — посоветовала черноволосая и черноокая Кэ́йдлин фа Сэ́раджэйн, фрейлина. — Тогда ты тоже полюбишь солнце.
— Но оно же ужасно влияет на вашу кожу, — указала Сэндри. — Со временем она у вас задубеет.
— У нас есть лосьоны, кремы и бальзамы для кожи, — сказала Ризу, задрав голову, чтобы подставить лицо солнечному свету. — И зима уж слишком длинная. Мы рискнём.
