На её столе лежала кожаная папка. Она села в своё мягкое кресло и поцеловала замок, оберегавший содержимое папки. Замок, как и многие придворные мужчины, с готовностью откликнулся на касание её губ. Он открылся.
Внутри были листы с рукописными записями, сжатыми заметками по отчётом, которые она собирала более семнадцати лет. Их содержимое имело отношение ко всему, что касалось её юной кузины Сэндрилин. Девушка не выходила у неё из головы с тех самых пор, как маги цепи связи Живого Круга передали весть о том, что та направляется сюда из Эмелана. Теперь, когда Берэнин воочию увидела лица людей, которых касались записи — набросанные её шпионами портреты были довольно неплохи, но она больше доверяла собственному мнению, — она хотела в последний раз пробежаться по досье.
Она взяла написанный на тонком листе пергамента портрет. Это был портрет Сэндри, и, в целом, очень хороший. «Её формы стали более явными с тех пор, как мой агент в Эмелане написал этот портрет», — подумала Берэнин, — «но сходство практически идеальное, вплоть до её позы и выражения лица — сходство Сэндри с её матерью не требовалось мне, чтобы понять, кем она была».
Берэнин пробежала глазами по рукописным записям, пока не нашла сводку самого важного:
По её прибытии в храм Спирального Круга выяснилось, что леди Сэндрилин является чарошвейкой. После землетрясения, во время которого она с друзьями оказалась в ловушке, они каким-то объединили свою магию. Все их силы, включая её собственную, стали мощнее на несколько порядков. С тех пор она пряла магию подобно нити, создавала целебные бинты и одежду, маскирующую носящего, и обращала одежду других людей против них самих. В тринадцать правящий совет Спирального Круга выдал ей удостоверение мага — честь, которой обычно удостаиваются не ранее, чем в двадцать лет. В четырнадцать она взяла на себя управление хозяйством и землями Ведриса Эмеланского, её двоюродного деда по отцовской линии. Известно, что Ведрис прислушивается к её советам в делах, касающихся торговли, магического ремесла и дипломатии. В настоящий момент она, похоже, не ладит со своими друзьями из Спирального Круга. Они, похоже, не имеют магической связи с тех пор, как трое из них уехали в путешествия вместе со своими наставниками. Если их связь будет восстановлена, невозможно предсказать, какую магию они смогут сотворить. Они определённо снова смогут общаться на расстоянии: предел этого расстояния в прошлом оценивался в несколько сотен миль.
Герцог Ведрис Эмеланский не успокоится, если его двоюродную внучку принудят к чему-то. В Эмелане широко распространены слухи о том, что он, имея на то право согласно законам наследования престола этой страны, собирается объявить Леди Сэндрилин своей наследницей, вместо своих собственных сыновей. Считается, что его старший сын, Га́спард, согласится с этим, в отличие от его младшего сына, Фра́нзэна. Подтверждения этим слухам обнаружить не удалось; никаких изменений в завещание герцога внесено не было. Если Его Светлость узнает, что её жизнь каким-то образом подвергнута опасности, военной угрозы он не представляет, но способен сильно повредить южной торговле. Он со своими союзниками способен перекрыть торговлю самоцветами и специями. Её Имперское Величие также обладает счетами в банках Эмелана, которые будут подвергнуты риску.
Леди Сэндрилин является необыкновенной девушкой. Хотя она обладает титулом мага, она редко им щеголяет. Она помнит о своей родословной и не медлит в предъявлении прав на свой дворянский титул, если считает, что её не уважают. Леди норовиста. За последний год она флиртовала — один раз с послушником из храма, дважды — с сыновьями дворянских родов Эмелана, — но дальше флирта дело не зашло. Судя по всему, в данный момент леди не заинтересована в замужестве.
Императрица отложила бумаги, постукивая по подбородку пальцем с идеально ухоженным ногтем:
— Ну почему нельзя, чтобы все самые богатые наследницы в Наморне были благородными овечками? — спросила она у пустоты.
Она взяла следующий портрет: некоего Браяра Мосса, как он сам себя называл. «Ах, да», — весело подумала она. Она видела, как его взгляд задерживался на её формах после того, как он немного расслабился. «Молодой дамский угодник. Что важнее для меня — зелёный маг. Может, ему лишь восемнадцать, но он определённо мужчина, а с мужчинами я умею обращаться. И тот
