Амброс упал на скамейку рядом с шакканом.
— Она этого никогда не упоминала.
Браяр мягко влил в розу ещё немного сил.
— Возможно потому, что она не думает, что Его Светлость лишит Франзэна наследства и поставит её на его место. А всё остальное она величает «просто помощью Дедушке». Его собственный сенешаль для многих вещей ищет её подписи, чтобы не докучать его светлости. Но то, что она преуменьшает это, не означает, что она не считает это важным. Она любит Эмелан. Возможно, она и это место могла полюбить, но теперь этому не бывать. Как только Сэндри что-то возненавидит, она делает это изо всех сил.
Закрыв лицо ладонями, Амброс застонал:
— У всех женщин рода Ландрэг есть эта упрямая черта, — сказал он приглушённым голосом.
— Ты так думаешь? — спросил Браяр слишком уж невинным тоном.
Перейдя к одному из деревьев, он бросил:
— Это — последний год, когда вы получите от этой старушки яблоки. Она устала.
Он погладил ствол дерева.
— Но вы ведь позволите ей стоять? У неё осталось ещё полно добрых лет, в качестве просто дерева.
— Я и мечтать не смел о том, чтобы срубить её, — сказал Амброс, опустив руки. — Я сам часто ел с неё яблоки, и прятался в её ветвях от родственников. Мне лишь жаль, что у тебя не было времени пройтись по всем нашим полям в Замке Ландрэг.
Браяр посмотрел на него:
— Ну, я ведь могу и вернуться, — уведомил он своего собеседника. — Но на моих условиях. Без всего этого блеска и без показухи. В сердце я — всего лишь обычный парень.
Ухмылка на лице Амброса на миг придала ему мальчишеский вид:
— Ну, обычный парень, тебе всегда будут рады в моём доме, где бы он ни был.
* * *
Как только они добрались до Дома Ландрэг, Трис оставила свои упакованные дорожные сундуки и сумки на попечение слуг. Коротко поздоровавшись с кузенами Сэндри и с Жэгорзом, она пошла в свою комнату, чтобы прилечь. Она ожидала, что игры с бурями принесут ей крепкий сон. Это всегда было ей в радость, поскольку обычно она спала чутко. Работа с Сиф для закрытия скрытого входа во дворец должна была гарантировать, что она не просто будет спать крепко, но ещё и проспит. Но проделав и то, и другое, а потом встав спозаранку, чтобы уложить вещи, она чувствовала себя так, будто кто-то насыпал в её суставы гравий, а в череп — штукатурку. Ей нужно было немного отдохнуть, чтобы избавиться от боли в конечностях. Это заняло больше времени, чем она ожидала. Глаза она открыла только ближе к вечеру.
— Ох, кошачья пакость, — пробормотала она.
Трис сползла с высокой кровати, сняв с себя верхнее и нижнее платья.
Она сменила их на простое синее платье в капченском стиле, потом умыла лицо и помыла руки. По крайней мере её косички имели аккуратный вид. Силы, которые она в них удерживала, заставляли волоски липнуть друг к другу. Благодаря этому побочному эффекту волосы не только выглядели опрятно, но их ещё и не требовалось повторно заплетать каждый день. Трис терпеть не могла делать что-то повторно.
Разгладив чулки, и снова надев туфли, Трис пошла посмотреть, нужно ли помочь Жэгорзу собрать его вещи. «Трудно сказать, насколько далеко он продвинулся, учитывая то, как он легко отвлекается», — подумала она, стучась ему в дверь.
Ответа не последовало. Трис постучала снова, затем сверилась со сквозняком, шедшим в коридор из его комнаты.
— Надеюсь, ты не голый, — крикнула она через замочную скважину, и открыла дверь.
Жэгорз был одет. Он забился в угол между кроватью и стеной, сжавшись в клубок и обхватив руками прижатые к туловищу колени. Чайм взволнованно щёлкала ему, сидя на кровати, наполовину расправив свои прозрачные крылья для равновесия. Трис хмуро огляделась. Скудные пожитки Жэгорза по-прежнему находились в шкафу, где он их хранил.
— Ты планировал оставить позади всё, что имеешь? — спросила она едким голосом. — Ты собирался рассчитывать на ветер для согревания в горах? В это время года там очень холодно. Тебе понадобятся шерстяные вещи, которые мы тебе дали.
— Я не еду.
Его голос доносился из-под переплетения рук и ног.
— Вимэйси Даджа сказала мне уходить. Если она уезжает, и хочет, чтобы я уходил, то я не могу поехать. И именно она говорит за меня, потому что огонь — её. Если она уезжает, и говорит мне, чтобы я уходил, то мне придётся остаться здесь.
