Я нежилась в легкой цветной пене и размышляла, как я надену на пир свой костюм. Непременные карнавальные костюмы всем навязал директор. Мне надлежало перевоплотиться в ведьму — привидение банши. Эта зеленая, костлявая ведьма никак не вязалась с моим обликом. Какая костлявость! При здешнем пятиразовом питании я набрала 3 — 4 лишних килограмма. Мне они, конечно, пошли на пользу — нужные места соблазнительно округлились, но для банши это было слишком.
Я поднялась из воды и критически оглядела себя в большом зеркале. Надо быть самокритичной — хо–ро–ша! Просто русалка! Особенно сейчас, когда кончики волос намокли, а пена клочками прикрывает розовое тело. Как там у Шекспира: «И тонкой проволокой вьется прядь…». Я вновь скользнула под воду, так не хотелось покидать этот мокрый теплый рай.
Большая ванна была из белого мрамора, но видимо, заколдована особым способом, так как была всегда теплой. Из высоких кранов сбегали разноцветные струи: чем вода была горечей, тем краснее оттенок она принимала. Холодная вода была голубой, а совсем ледяная — небесно–синей. Еще один кран давал изумрудную воду, которая сразу начинала пениться крупными радужными пузырями. А тонкая оранжевая струйка наполняла ванную комнату легким цитрусовым ароматом.
Фантастическим украшением служило огромное старое зеркало на стене. Его держал перед собой громаднейший, весьма уродливый тролль. Но любоваться уже совсем не было времени…
Костюм на мне был как вторая кожа. Зеленая местами чешуйчатая ткань мерцала в тусклом свете свечей. Поверх надевалась легкая газовая материя, имитирующая воздушность привидений. Ткань была грязно–белого цвета с болотными пятнами и прилипшими сухими листьями. На голову полагалась уродливая маска с нечесаными длинными волосами до пола.
Надев все это, я вернулась в ванную. Душа моя похолодела при виде зеркального отражения. Да, впечатление производит сильное! В маске было душно и ужасно не комфортно. Я решила идти без нее. Вполне достаточно распустить собственные волосы и немного ярче нанести макияж. А то ненароком встретится мне кто–нибудь в коридоре, и мадам Помфри не откачает беднягу.
И тут из ванной раздался невероятно громкий звук бьющегося стекла. Я жутко перепугалась, но, все же, схватив палочку, медленно подкралась к двери.
Оправдались мои самые худшие предположения — огромное зеркало осколками лежало на полу, а в полой статуе тролля зияло отверстие, похожее на проход. Я осторожно приблизилась к проему, сбоку от меня послышался тихий рык. В то же мгновение я резко обернулась — у витражного окна стояла, ощетинившись, огромная черная мокрая собака.
В голове у меня сложилась мозаика: в Хэллоуин порезанный портрет гостиной Гриффиндор и напуганная Толстая леди.
— Сириус?! — я опустила палочку.
Пес посмотрел на меня очень внимательно, словно человек, черными усталыми глазами. Еще пара мгновений и передо мной стоял мужчина в грязной и рваной тюремной робе и потрепанном старом плаще. Мурашки пробежали у меня по спине от такой метаморфозы. Как же нелегко привыкать к этой новой реальности!
— Ведьма банши с волшебной палочкой — это впечатляет! — даже Азкабан не лишил его чувства юмора.
— Добрый вечер, мистер Блэк! — я всем видом показывала, что настроена дружелюбно, но старалась держаться на некотором расстоянии.
Сириус был удивлен, но очень насторожен. Я рассказала, что знаю о его ложном обвинении в убийстве, которое совершил его бывший друг Питер. Подтвердила точность его предположений, что Петтигрю скрывается в замке в облике крысы. Попыталась уверить его, что без пароля гриффиндорской гостиной не стоит даже пытаться туда наведываться, это было бы глупо и опасно!
Сириус по–прежнему не доверял мне. Он молчал, глядя на меня в упор.
— Сейчас в Большом зале будет торжество. Я постараюсь узнать пароль. Репаро! — я вернула зеркалу первоначальную целостность. — А Вы приведите пока себя в порядок. У Вас такой вид!
Блэк зачерпнул рукой воду, которую я не успела выпустить из ванны:
— Как долго я мечтал о горячей ванне!
— Вот и славно, располагайтесь, — я вышла в комнату. — Может, мне по–тихому взять у Люпина брюки? — подумала я вслух.
