— Ну хватит, хватит, лорф. Может сейчас и не считаешь, а раньше считал точно. Все, как обычно, зависит от ситуации. Давай не будем больше об этом. — Старик наконец поднялся и двинулся к серому от грязи шкафу, что стоял у занесенного пылью окна. — Надо бы перекусить, друг мой, я проспал почти сутки и кажется немного проголодался. А потом и поговорим о деле. Я понимаю, ты хочешь знать немедленно все о своей семье, но потерпи еще немного, и кое-что я тебе поведаю. Даю слово.
Старик достал огниво и совсем скоро воспламенил угли в очаге.
Потом достал из шкафчика несколько кусков сушеной рыбы и заплесневевшего хлеба. Под этим он видимо и подразумевал фразу:
«перекусить».
«Не такой он и сумасшедший, как о нем говорят! — подумал Земилиус. Может он и вправду что-то знает о моей семье!»
Эти мысли кое-как вернули лорфа к жизни, и он, о чем-то задумавшись, уставился в огонь. За окнами, такими пыльными и грязными, уже совсем вступила в свои права темнота. Вскоре Земилиус, сам того не хотя и не понимая, заснул, глядя на убаюкивающий огонь.
— Отдохни, дружок! — захихикал старик, потирая ладони одна о другую. Позже поговорим. Волшебная сила все еще подчиняется мне.
Неплохо я усыпил этого малого. Хи-хи-хи.
Когда Земилиус продрал глаза, за окном уже светило яркое теплое южное солнце. Лорф огляделся, старика нигде рядом не было.
— Мунн, — негромко позвал он. — Где ты?
— Я здесь, Земилиус, — проговорил голос неоткуда. — Здесь наверху, прямо над тобой. Как спалось? Добренького тебе утречка!
— Куда уж там «добренького», — заметил Земилиус, поднимая голову, чтобы посмотреть, чем там занимается эльф. — Что это ты делаешь?
— Пока ты спал, я уже набрал грибов в соседнем лесу. А теперь, как ты наверное уже заметил, развешиваю их для сушки на зиму.
— Мунн. В Аппонии не бывает никаких зим, — немного погодя выдавил Ториор.
— Зато бывает зимнее солнцестояние, оно длится полтора месяца, — с усмешкой проговорил старик. — Забыл, Ториор?
— Оно бывает раз в десять лет. — Земилиус задумался, углубившись в свои мысли. — О боже, неужели оно будет уже этой зимой?! Черт, и как я мог забыть?
— Полтора месяца темноты и только темноты, — вымолвил эльф. — Надо запасаться пищей и прочими припасами. Хоть я не планирую провести это время здесь, но все же. На всякий случай.
Мунн наконец закончил с грибами и приготовился разогревать чай.
Старик разжег в очаге пламя, после взял ржавый чайник и вышел за дверь. Когда он вернулся, тот уже был наполнен свежей водой из источника.
— Ладно, Мунн, ты еще вчера обещал рассказать, что ты знаешь о моей жене и сыне, давай рассказывай, или я уйду! — с угрозой в голосе проговорил Земилиус.
Старик нахмурился. Такого он не ожидал.
— Поостынь, лорф, чашка горячего чая приведет тебя в нормальное состояние, и ты спокойно выслушаешь и усвоишь те сведенья, которые я тебе передам.
С течением времени проведенного в хижине старика, Земилиус уже почти отчаялся и думал, стоит ли верить тому, что собирается наплести ему старый эльф, если, конечно, он вообще собирается это сделать.
Вскоре чайник заурчал, это означало, что вода в нем закипела.
Старик достал из шкафчика пыльную металлическую банку, как оказалось вскоре, наполненную сушеными листьями явно очень старого чая. Он достал несколько листьев и бросил их в чайник. Несмотря на то, что чай был старый, запах от него все же оказался крайне приятным. Мунн достал свой плесневый хлеб и сушеное мясо. В желудке у Земилиуса было пусто уже целые сутки. Он хотел чего-то горячего и сытного, но никак ни сушеного. Что ж, похоже, у этого эльфа из еды больше ничего нет. Придется довольствоваться тем, что есть.
Старик дал Ториору ломоть хлеба и небольшой кусочек совершенно безвкусного мяса, которое скорее напоминало сено. Налил кружку ароматного дымящегося напитка и пожелал приятного аппетита. Земилиус принялся за еду.
— Ну вот, поели, теперь можно начинать! — довольно воскликнул старик, делая вид, будто только что съел целую корову.
— Просто объелись, что уж там, — недовольно проворчал Земилиус.
— Давай, Мунн, говори, что знаешь!
Довольную улыбку старика резко сменило серьезное выражение лица. Кряхтя, он поудобней устроился в кресле. Эльф задумался, как бы не зная с чего ему начать и, наконец, резко повернувшись, заглянул в глаза собеседника и заговорил:
