– А что же ты делаешь?
– Золото мою.
– Золото? А что это такое?
Мужик достал из-за пазухи маленький мешочек из оленьей кожи и высыпал на ладонь золотой песок:
– Вот. Это золото.
Медведь понюхал. Песок ничем не пах.
– Ну и зачем оно тебе нужно?
– Золото можно обменять на что хочешь. За это золото я могу купить ружье, или лодку, или соболью шубу… Или целую бочку меда!
– Целую бочку меда? За такую горстку? Врешь!
– Вот тебе крест, – сказал мужик и ссыпал песок обратно в мешочек.
– Почему же тогда все не моют золото, раз оно такое ценное? – удивился медведь.
– Потому что опасно. Его могут отнять. За золото даже убить могут. А мороки с ним много: найти, потом намыть, потом просушить, – мужик вздохнул. – Здесь золота мало, я полмешочка неделю мыл. Пойду ниже по ручью, может, там получше будет…
Мужик взял свое корыто и ушел. А медведь подумал:
«Глупый мужик! Глупый и ленивый. За неделю всего горстку песка намыл. А глупый, потому что в этом месте сплошная галька и камни. Вот выше по течению – там дно песчаное…»
Мужик ушел вниз, а медведь взял холщовый мешок и отправился наверх. В укромном месте он выбросил на берег целую кучу золотистого песка. Затем высушил его на весеннем солнышке, доверху набил мешок и понес в ближайший город. Путь был неблизкий. И мешок тяжеленный. Медведь тащил его через три сопки и три долины, через три ручья и три болота. Тащил и размышлял: «Лодка мне не нужна, и соболья шуба тоже, у меня своя неплохая. А вот ружье куплю – охотников пугать. И целую бочку меда… Нет, лучше три!» После зимней спячки хозяин тайги сильно отощал и есть хотел так, что живот сводило.
– А еще лошадь куплю, – сопел медведь, забираясь на последнюю сопку. – Не на себе же все тащить. Пусть лошадь бочки везет!»
Наконец, он добрался до города, пришел в лавку богатого купца и бухнул мешок на прилавок:
– Дай мне три бочки меда, ружье с патронами и лошадь с телегой…
– Что это? – спросил купец.
– Золото.
Купец развязал мешок:
– Какое же это золото? Это не золото…
– Как не золото? Меня не обманешь, – рассердился медведь. – Гони мед, и лошадь, и ружье, а не то я тебе всю лавку разломаю!
Купец был неробкого десятка. Да робкие на Колыме и не выживали.
– Ружье, говоришь? – снял он со стены ружье да как бабахнет. Хорошо, что оно дробью было заряжено. Медведь, забыв и про мед, и про лошадь, бросился бежать.
Бежал он через три сопки и три долины, через три ручья и три болота. Бежал и думал: «Верно мужик говорил – за золото и убить могут. Опасное это дело. И тяжелое – в ледяной воде весь день стоять…»
Усталый, замерзший, голодный, добрался медведь до своей берлоги и решил больше золото не мыть. А пошел корешки копать.
– С тех пор медведь в город не ходил, – закончил Юкагирыч. – Правда, это давно было. Нынешние медведи снова стали к людям наведываться. Но все больше на помойках в отходах роются.
Я набрал воды и стал подниматься наверх. Мне было жалко медведя. Я представил, как он с мешком песка пыхтел и сопел, топая по сопкам…
«А «сопка» не от слова ли «сопеть»? – задумался я. – А про золото надо бы Юкагирыча поподробнее расспросить…»
