Такая была картина: медведица ждала пестуна на том берегу, свирепо оскалившись; пестун беспечно плыл, ни о чем не подозревая; малыши метались, скуля, на Володином берегу, а Володя с любопытством ожидал в кустах, чем все это кончится. А кончилось все очень просто.
Когда пестун вышел на берег и подошел к матери, он вдруг получил от нее столь увесистую оплеуху, что отлетел назад в реку, два раза перевернувшись… Володя еле сдержался, чтоб не расхохотаться. Тут только пестун все понял: он сразу вернулся к малышам, загнал их, ласково рыча, в воду и поплыл с ними рядом, чуть позади, изредка подталкивая того или другого носом. Когда малыши выбрались на берег, мать облизала каждого, не обращая внимания на пестуна, который виновато лизнул несколько раз медведицу, после чего все степенно двинулись мимо избушки в лес: впереди мать, за ней малыши и последним пестун, замыкая шествие.
Медведи уходили цепочкой — след в след: мать впереди прыгнула на поваленное дерево, упавшее в сторону леса, подмытое весенним разливом, и пошла по нему ловко, как будто окончила цирковую школу, потом перепрыгнула на другое лежащее дерево и медленно вошла по нему в чащу. Медвежата и пестун тоже карабкались вслед за матерью по стволам, хотя рядом можно было спокойно пройти по гальке… Володя знал, что это медведица нарочно так хитрит — путает на всякий случай следы…
Переждав еще немного, после того как медведи скрылись, Володя вышел из своего убежища и переплыл речку — вода в ней была теплая, — поднялся по гальке к травяным зарослям, раздвинул их руками и своим телом и вошел с колотящимся сердцем в избушку… Она была пуста. И пуста давно.
Шагнув через маленькие сени в комнату, Володя остановился. Хорошая была избушка, новая. Он сразу заметил на столе под окошком пачку бинтов и ваты, лекарства в пачках и пузырьках, йод в ампулах, толстую тетрадь. Володя подошел, сел на нары перед столом, взял тетрадку.
На обложке было написано:
ТЕТРАДЬ ПРОХОДЯЩИХ ТУРИСТОВ.
На обороте обложки:
Т. геологи! Просьба не выбрасывать! На зиму оставлять на видном месте!
Дальше шла пустая первая страница, а на второй было написано:
Начата I IV 1971 года.
Пришли с перевала… (неразборчиво) через хребет Хамбу-Урр и реку Ук-Ю. Шли по хорошему насту при температуре 7 градусов. Встали в избу в 17.00. Группа идет через Илыч и хребет Иджид-Парма на Троицко-Печорск. Через два дня надеемся быть на месте.
И подписи:
Москвичи: Саид-Кулиев — К
Шемяк Шекулев — 2К
Якулик — К
Ариньзь —
Сухоруков —
Коваль —
7 IV 71.
Примечание.
Буквой «К» отмечены корифеи туризма.
Володя еще перевернул страницу. На ней было выведено неуклюжим почерком:
25 VI 71. Рабочий пятой партии 2-го отряда проходил мимо. Оставалось все на месте.
Рябов.
Еще запись:
3 июля 1971 года рабочий 5 партии с г. Высокая.
Л. Лесников. Из Карелии, ст. Лоухи.
Потом аккуратная, видно, женская рука записала:
Жениха бы такого найти, как Шемяк Шекулев, 2К!!
Дальше было пусто.
Володя задумался.
«Хребет Хамбу-Урр, — услышал Володя дедушкин голос, — находится выше моей избушки, за рекой Ук-Ю… К северу это!»
«Значит, я между Илычем и Ук-Ю! — соображал Володя. — Только где? На правом берегу Илыча или на левом, выше избушки? Или ниже? В общем, так или этак, а должна эта река меня в Илыч привести!»
К тетрадке был привязан химический карандаш, Володя взял его и записал:
Иду из Кочильдина в избушку к дедушке.
Он на секунду задумался.
Через два дня надеюсь на месте быть.
Тут Володя улыбнулся и записал:
Корифей туризма Владимир Иванов, 11 лет.
17 августа 1972 года.
Володя перечитал запись, зачеркнул слово «корифей» и вписал сверху:
Он захлопнул тетрадь и встал. Перед печкой на полу и за печкой, возле стены, свалены были дрова — ставшие коричневыми расколотые поленца. Володя шарил по избе глазами, ища чего-нибудь съедобного.
На полке над окном он увидел банку, прикрытую старым журналом. В банке была крупная желтая соль. За банкой, в паутине, валялось несколько сухих, покрытых зеленой плесенью корок черного хлеба. Володя взял корки, журнал и присел к столу. Грызя корочку, он стал рассматривать журнал… Это был «Крокодил»! Вернее, кусок журнала — обложка и часть страниц были оторваны. Но Володя его сразу узнал! Очень любил его Володя, веселый это был журнал, интересный! А вот и знакомые фамилии художников под картинками: Елисеев и Скобелев! Они почему-то всегда вместе рисуют. Друзья, наверно, большие. «Хорошо, когда люди так дружат, даже рисуют вместе! — подумал Володя. — Другие отдельно рисуют, а эти вместе. Веселые, наверно, очень люди, эти Елисеев и Скобелев. Здорово рисуют: такие дурацкие рожи, что живот надорвешь от смеха…»
