Все обошлось — не было ни суда, ни публичного скандала. Официально не было ни преступления, ни наказания. Слухи следовали за Джей Джей, куда бы она ни направлялась. Они лишь создавали некий ореол загадочности, придавали особый шарм ее обаянию. По слухам, свобода Джей Джей обошлась Александру Рэймонту в одиннадцать миллионов долларов.
— О Боже, он мертв! Сергей мертв! О Боже! — Джей Джей восклицала истерично, бессвязно. Она ворвалась в комнату Данте, обнаженная, со следами крови на груди, плечах и руках. Ее било как в лихорадке.
Данте принес ей таблетку валиума и минеральную воду. Взяв стакан резким движением, она разлила его содержимое, потом проделала то же во второй раз. Только получив третий стакан воды, она смогла наконец проглотить лекарство. Данте протянул ей мокрую махровую салфетку; Джей Джей тупо на нее посмотрела, и Данте сам стер кровь с ее тела, достал свою ночную рубашку и натянул ее на дрожащую Джей Джей. Судороги сжимали горло женщины, она не могла дышать. Молча, прерывисто дыша, она повалилась на постель, отчаянно пытаясь ртом поймать воздух. Попытки вздохнуть не давали ей возможности говорить, и пока она пребывала в таком состоянии, Данте позвонил в номер Александра в отеле «Интерконтинентал» в Маниле, где он должен был выступить с речью на собрании Тихоокеанской туристической ассоциации. В Маниле было уже утро. Когда Александр снял трубку, Данте сказал ему, что Сергей мертв.
— Мертв, — Рэймонт повторил это слово так, будто впервые произнес его.
— Я сочувствую, я очень вам сочувствую, — сказал Данте, интуитивно выбирая привычную форму соболезнования. Данте вспомнил гибель брата-близнеца в автомобильной катастрофе на автостраде между Миланом и Римом. На похоронах в маленькой церкви, в которой состоялась свадьба родителей Данте и где крестили Данте и его брата Вергилия, где происходило их первое причастие, родственники и друзья, местные жители и лавочники, все повторяли одну и ту же фразу: «Очень сочувствуем». Она была подходящей; она выражала все, что можно было сказать. Сейчас Данте сам обратился с этой фразой к Рэймонту. — Я вам очень сочувствую.
— Мертв, — повторил Александр, словно повторяя это как заклинание, он превращал слово в ужасающую реальность. Он не задавал Данте вопросов; он принял факт смерти Сергея, как только Данте сказал об этом.
— Да, — подтвердил Данте.
— Как это случилось? — спросил Александр.
— Пистолет… Пистолет Сергея, — начал Данте. Потом он понял, что говорит непонятно, остановился и начал сначала, заставляя себя говорить прямо. — Сергей и Джей Джей поссорились, и Джей Джей… — Внезапно он взглянул на Джей Джей, скрюченную на постели, все еще сотрясаемую сильнейшей дрожью. Выражение шока на ее лице сменилось ужасом, когда она поняла, что собирался произнести Данте, когда она поняла, что Данте все-таки стал свидетелем. Она потянулась к телефону, пытаясь вырвать трубку из его руки, они обменялись долгим взглядом, и Данте начал в третий раз: — Сергей и Джей Джей поссорились, и Джей Джей схватила его… Пистолет лежал на ночном столике…
— О Боже, — сказал Александр и затем, когда Данте вновь начал говорить, прервал его: — Это не для телефона.
«Джей Джей убила Сергея», — и Александр понял, что это было связано с ним… с ним и Джей Джей. Мгновенно осознав возможные масштабы скандала, он подумал о том, что нужно сделать, чтобы предотвратить его. Защитить Джей Джей и репутацию Рэймонтов.
— Что ты собираешься делать? — спокойно, без эмоций спросил Рэймонт. Он хотел понять, на чьей стороне будет Данте.
— То, что вы скажете мне, — ответил Данте, не задумываясь. Данте всегда был отверженным; он был лоялен по отношению к людям, а не к отвлеченным понятиям.
— Спасибо, — сказал Александр. Потом спросил: — Как она?
Данте посмотрел на Джей Джей. Она наконец смогла восстановить дыхание и, все еще скорчившись на постели, начала кричать, постепенно осознавая, что она сделала. Она издавала протяжные, душераздирающие вопли. Данте не нужно было отвечать на вопрос Александра. Он мог сам слышать ответ.
— Позови врача. Ее нужно успокоить, — сказал Рэймонт. — Я организую самолет. Я прилечу к вам. И, Данте, не давай ей говорить ни с кем. Ни с кем.
