Так, вот мы и подошли к закономерному вопросу для чего мне срочно потребовался краткосрочный отпуск в боровескую глухомань? Разумеется, повидаться с Василисой Егоровной — самым родным для меня человеком в этом мире. Но это не самое главное. Дело в том, что в последнее время прирост объема моего внутреннего Источника катастрофически затормозился.
Непонятно?
Ладно, постараюсь объяснить суть наметившейся проблемы.
Дело в том, что развивать свои чародейские способности я имею возможность лишь методом интенсивной прокачки энергии по внутренним каналам. Просто так выбрасывать её избыток в открытое пространство я не могу себе позволить, поскольку это привлечет ко мне ненужное внимание со стороны других одаренных, и моё магическое инкогнито будет развеяно. В свое время для сброса избыточной энергии я внедрил в мышечные ткани с десяток небольших драгоценных камней. Мои интенсивные занятия магией привели к их полному накопителей. Во время летних каникул я планировал имплантировать в тело тот самый крупный алмаз, что извлек из иномирного летательного аппарата. Однако обстоятельства поменялись самым кардинальным образом, и сделать этого я не смог по вполне объективным причинам.
Поскольку интересующий меня предмет прикопан в лесу неподалеку от портальной плиты, можно было бы попросить Егоровну достать его и принести мне, когда я находился еще под следствием. Не сомневаюсь, что она выполнила бы мою просьбу, не задумываясь. Но лишь знание о существовании драгоценного камня столь высокого качества и немыслимой стоимости способно принести человеку кучу неприятностей. Я знаю, Третьякова кремень и чужие тайны способна хранить как свои собственные. Однако мало ли как оно бывает, женский язык, что то помело, ляпнет ненароком про алмаз в присутствии какого умника, жди беды. Как бы я ни был уверен в своей опекунше, но есть в этом мире вещи, о которых лучше знать одному человеку.
Если кому-то моя задумка добраться до камня-накопителя столь изощренным способом покажется слишком навороченной, готов выслушать любые другие предложения. Однако сам факт, что все, мною задуманное, сработало, свидетельствует о моих незаурядных аналитических способностях. Хе-хе-хе! Сам себя не похвалишь, никто не похвалит. Осталось лишь извлечь камень из тайника и имплантировать его в мягкие мышечные ткани. Нет, вовсе не в то место куда ставят уколы, загоню под левую трапециевидную мышцу поближе к сердцу.
Излишне описывать, как обрадовались Василиса Егоровна и Пров Николаевич моему неожиданному появлению. После крепких обнимашек отставной майор, критически осмотрев мой наряд, выдал:
— Все-таки в мое время даже солдатская форма была не такой скучной, а об офицерской и говорить нечего.
Ага, как петухи гамбургские щеголяли в пестрядях, представляя собой реальную мишень для стрелков противника. Теперь все благостно, хаки не бросается в глаза и целиться противнику затруднительно. Кстати военнослужащим запрещено носить во время боевых действий медали и ордена на гимнастерке, поскольку они являются объектами демаскировки, к повседневному ношению разрешены исключительно наградные планки.
Пока находился в отпуске, нашил на прикупленный еще в школьном магазинчике кусок ткани болотного цвета разных тряпиц и веревочек, прихватизированных из запасов Егоровны. Получилась отличная камуфлированная накидка — самое то для будущего снайпера.
За обедом, плавно перетекшим в ужин я много рассказывал о современных армейских буднях и о том, каким образом мне удалось получить отпуск. Василиса Егоровна длишь охала и ахала. Черемисов задавал вполне толковые вопросы. Часам к десяти я отправился спать.
На следующий день сразу после завтрака пошел в лес. На дворе конец октября, однако на большей части деревьев листья еще зеленые. Погода великолепная, тепло, солнечно, легкий ветерок щекочет стриженные коротко волосы. Насыщенный грибной запах стоит по всему лесу. Пни и стволы поваленных деревьев густо облеплены симпатичными опятами, которые тут никто не берет. На полянках толпами боровики, подберезовики, подосиновики и сезонный царь-гриб рыжик. Лепота!
