— Подкупили или запугали, — констатировал я. — Всё понятно, закон на стороне знатного и богатого.
— Ну что вы, Андрей Драгомирович, закон в нашем государстве на стороне правого. Зарубите себе на носу, отпрыск уважаемого боярского рода априори не может быть виноватым перед представителем мещанского сословия.
А я что хотел? Сословное государство. Всяк, находящийся наверху социальной пирамиды имеет право безнаказанно пинать ногами любого, кто оказался ниже его по статусу. Ну не совсем безнаказанно, органы защиты правопорядка формально на страже законности. При этом, закон что дышло, куда повернул, туда и вышло. Свидетелей подкупили или запугали, теперь в суде некому рассказать как все произошло на самом деле. Следователь изложил ситуацию так, что будто бы сам я сбрендил и ни с того, ни с сего напал на мирного кучера, а потом безжалостно отделал двух офицеров, пытавшихся словесно наставить меня на путь истинный.
Нанятый бабушкой адвокат Левензон Абрам Яковлевич, изучив дело, покачал головой и грустно констатировал хорошо поставленным ораторским голосом:
По совокупности инкриминированных эпизодов вам, молодой человек, светит двадцать два года каторжных работ. Именно столько попросит на суде прокурор. Осужденных на такие сроки лиц отправляют обычно подальше за Урал. Социальное неравенство, Андрей Драгомирович, — беспомощно развел руками мудрый еврей. — С другой стороны, любому представителю моего народа на вашем месте светила бы пожизненная каторга — для отказавшихся принять христианство в нашем самом справедливом государстве совсем другие законы. Запомните мои слова, и, может быть, от осознания того, что в этом бренном мире кому-то намного хуже, вам станет хоть чуть, да полегче, когда будете валить лес тупым топором, толкать тачку с рудой или углем, или же рубить в шахте тот самый уголек. Впрочем, не все так мрачно, господин Воронцов, пару-тройку лет от максимального срока обещаю вам скостить, а то и все пять.
М-да всего лишь двадцать, в лучшем случае, семнадцать годков горбатить кайлом на любимую родину, чтобы потом выйти на свободу с чистой совестью. Это даже не смешно. И, разумеется, я не согласный.
Жаль, что в деле присутствует интерес одного из именитых боярских родов. Будь там какой-нибудь дворянин, дело можно было бы уладить значительными денежными отступными. Боярин отступные не возьмет, хоть миллион предложи, хоть десять.
Вообще-то тюремные запоры и решетки не представляют особых препятствий для меня как продвинутого волшебника. Можно, конечно, сбежать в какое-нибудь европейское государство, или в ту же Англию.
Об Америке речи не идет. Прежних монолитных Соединенных Североамериканских Штатов в этой реальности не существует. На территории Северной и Южной Америк куча колониальных и полуколониальных государств, частенько воюющих друг с другом непонятно по какой причине. А еще там замысловатые перехлесты интересов ведущих европейских государств, так что спокойствия ожидать не приходится. Австралия — практически неосвоенный континент, куда английское правительство активно отправляет свой криминалитет.
В Европе тоже не фонтан. Германские королевства и княжества активно объединяются. Вновь образованное государство уже предъявляет разного рода претензии соседям, грозящие многочисленными неприятностями в будущем. Англия, пожалуй, самое спокойное место в этом мире. Но бежать туда категорически не лежит душа.
Ладно, подожду пока дергаться, Абрам Яковлевич показался мне человеком умным и оборотистым. Авось, за свой нехилый гонорар и найдет какую лазейку в законах Российской Империи и вытащит меня из всего этого дерьма.
После недолгой беседы с адвокатом меня вновь препроводили в камеру предварительного заключения, в просторечье именуемой кутузкой. Первым делом цыкнул на курильщиков, кои в мое отсутствие безбожно испортили воздух своими цигарками. При мне не курят — отучил самым безжалостным образом, но стоит только покинуть камеру, начинают смолить как не в себя. Против чифиря возражений не имею, пускай себе травятся, но табачный дым не переношу на дух.
