За годы, проведенные на Востоке, Грейнджеру все-таки удалось обзавестись кое-какими полезными знакомствами и провернуть ряд весьма выгодных дел. Выработанное годами службы в разведке звериное чутье подсказало непременно подстраховаться на случай, если его миссия провалится, и ему придется бесславно вернуться в родовое поместье. Проведенные на Востоке пять лет изрядно обогатили английского джентльмена не только жизненным опытом, но приличной денежной суммой. В результате ряда хитроумных афер, ему удалось подчинить своему влиянию существенную часть афганского опиума, экспортируемого в Англию. В отличие от многих мировых держав на Туманном Альбионе этот наркотик не запрещен к употреблению гражданами и наличие опиумных курилен — вполне привычное явление не только в городах, но даже в некоторых деревнях. Сегодня на его личном счету в Центральном Банке Объединенного Королевства лежит более пятидесяти тысяч полновесных фунтов стерлингов. При таких деньжищах он вполне может позволить себе прикупить кусок земли в Австралии и начать разводить испанских мериносов. Построит ткацкую фабрику. Заживет как у Христа за пазухой.
Разумеется, вернуться в Лондон триумфатором было бы приятно. Однако «на щите» этот хитрый лис возвращаться не собирается, у него готов план на случай провала его миссии.
— О чем задумался эфенди? — прервал ход мысленных рассуждений англичанина хозяин кофейни.
— Да так, достопочтенный Ходжа Селим, ни о чем. — Полковник дождался когда услужливый турок наполнит его чашку из кофейника и сделал глоток обжигающего напитка. Затем обвел взглядом окружающий пейзаж: беленые известью домики с плоскими крышами, чахлые деревца вдоль дороги, снующий туда-сюда народ в цветастых одеяниях — все как обычно. Неожиданно, вспомнив кое-что, он задал вопрос хозяину: — А где тот безумный целитель, которого я несколько раз видел проходящим мимо вашей кофейни?
Прежде чем ответить почтенный Селим сделал небольшой глоток из тонкой чашки полупрозрачного китайского фарфора.
— Пропал наш юродивый кудесник. Месяц назад тут стоял пехотный полк. Одному офицеру из высокородных показалось, что оборванец был с ним недостаточно почтителен. Мало, что сбил лошадью, вдобавок приказал нещадно сечь бедолагу ивовыми прутьями. Хлестали так, что едва ли не вся кожа со спины сползла. На следующее утро того офицера нашли в собственной постели обезглавленным, а целитель пропал бесследно, будто его здесь никогда и не было.
— Так что же получается, это именно ваш «святой человек» лишил жизни офицера? А как же охрана?
— В том-то и дело, что никто ничего не видел, даже собаки шума не подняли. Следы проникновения посторонних лиц отсутствуют, а вся спальня в крови и человеческая голова, валяется на полу в двух шагах от тела. Может, он, а может, и не он, сие одному лишь Аллаху ведомо, еще тому, кто сделал это черное дело.
— Ну и дела! — удивленно покачал головой англичанин.
Допил свой кофе и распрощался с достопочтенным Селимом, попросив того к следующей встрече подготовить очередную поучительную историю из «жизни славного Исфахана».
Выйдя на улицу, Дэниел Грейнджер направился в центр города ко дворцу наместника шаха. Дела, дела, будь они прокляты. Персы для продолжения операции требуют еще денег. А где их взять? Придется снова лебезить, пресмыкаться перед этим жирным боровом генералом Керим-Масудом и обещать, обещать, обещать денег, которых тот никогда не получит. Скотская работенка! Как же всё это ему надоело! Грейнджер зло сплюнул черной от кофе слюной на пыльную дорогу и ускорил шаг.
Немного прошагал,
Пока не генерал,
Но, может быть, я стану старшиной…
В. Г. Харитонов
Через полтора месяца после принятия присяги меня буквально выпихнули из учебки. Нет, не выгнали, просто, благодаря одному заезжему генералу, посчитали вольноопределяющегося Воронцова Андрея Драгомировича вполне готовым к прохождению воинской службы на должностях младшего командного состава в рядах действующей армии, правда с некоторыми примечаниями. На мои возражения, дескать, не совсем подготовлен, и мне еще пару месяцев в стенах школы очень не помешали бы, никто из уважаемой комиссии не обратил внимание. Впрочем, сам виноват, нарушил священную заповедь деда: «Не лезь, Андрюшенька, в герои пока не позовут, а позовут, упирайся руками и ногами, дабы ненароком не закрыть своим телом амбразуру». Мудрые слова, жаль, когда было нужно, напрочь из головы вылетели. Короче, обо всем по порядку.
