Впрочем, за полный месяц обучения укладываться во временной лимит одевания получается практически у всех. А еще народ научился не путать «право» и «лево» безо всяких там «сено», «солома».
В учебке или правильно — центре подготовки младших пехотных командиров, уж очень дремучих крестьян не было. В основном горожане представители мещанского сословия с начальным или гимназическим образованием.
Было, правда, и несколько студентов, отправившихся в армию то ли по идейным соображениям, то ли по глупости.
Есть у нас также один инженер-механик, недавний выпускник технического ВУЗа по фамилии Васильев. Этот и вовсе подался в вольнопёры (столь неблагозвучно нас здесь величают сержанты и офицеры) из-за неразделенной любви. Поначалу он пытался в навязчивой форме поведать всем и каждому о том, как влюбился в какую-то там Наташеньку, а та коварная обольстительница проигнорировала его несчастного и вышла замуж за его же лучшего друга. Первой мыслью обманутого влюбленного было застрелиться, но пока бегал в магазин покупать оружие, немного одумался, поостыл и решил податься в армию, чтобы доказать всему миру, и в первую очередь Наташе, какого смелого и сильного человека та потеряла в его лице. В общем и смех, и грех.
Через отведенные на одевание сорок пять секунд наше отделение выстроилось ровной шеренгой по ранжиру перед своим командиром сержантом Семеном Михайловичем Вышней. Низкорослый отнюдь не богатырского телосложения мужичок лет едва за тридцать, на первый взгляд, не производил какого-то уж очень грозного впечатления. Однако, это на первый взгляд. На самом деле выходец откуда-то из-под Чернигова оказался въедливым дотошным командиром, примечавшим всякую оплошность за подчиненным, к тому же, со специфическим чувством юмора.
— Орлы! — пробасил хрипловатым голосом, совершенно несоответствующим его скромной конституции, командир отделения. — Месяца не прошло, как вы всё-таки научились одеваться. К великому моему сожалению, не все. Те-экс, вольнопёр Ромашин, снять сапог!
— Какой, господин сержант? — слегка взбледнув с лица, уточнил долговязый конопатый юноша.
— Да, любой, на твое усмотрение — я сегодня добрый.
Выйдя из строя, боец уселся на табурет и стянул с ноги сапог. Вместе с обувью на пол упал бесформенный кусок тряпки, который по правилам должен аккуратно обматывать ногу.
— Господин сержант… — нерадивый боец попытался сказать что-то в свое оправдание.
На что командир грозно рявкнул:
— Наряд вне очереди, курсант! Пять раз переобуться! Две минуты времени! Время пошло!
Нам повезло, что сегодня Злой Хохол (как его за глаза называли бойцы нашей роты) был в настроении, иначе все отделение отрабатывало бы подъем-отбой или перематывание портянок. А так не подфартило одному лишь Ромашину.
По истечении назначенного времени обильный пот струился по лицу нерадивого бойца, а портянки сидели на ноге, как это положено по уставу.
— Господин сержант, ваше приказание выполнено! Разрешите встать в строй?! — доложился Ромашин.
— Разрешаю, боец, — вяло махнул рукой командир. Дождавшись, когда провинившийся займет свое место в строю, Вышня поставленным командирским голосом скомандовал: — Отделение смир-р-рна! Вольно! Разойдись!
Тут же все дружно наперегонки бросились в направлении туалета.
Поначалу я был буквально ошарашен фактом наличия в казарме нормального теплого туалета с водоснабжением и канализацией. Так что бегать на улицу по нужде и умываться посредством рукомойника необходимости не было.
Для меня острой нужды в посещении туалетной комнаты не было, поскольку регулировать метаболические процессы, внутри собственного организма, вполне способен. Потом схожу, а пока занялся заправкой кровати.
Через десять минут народ в помещении туалета рассосался. Я без спешки удовлетворил все свои физиологические потребности, включая мыльно-рыльные.
Сегодня в учебке знаменательный день. Окончание КМБ (курса молодого бойца) и принятие воинской присяги. По этому случаю обязательные утренние занятия по физической подготовке, а также строевая и теоретическая подготовка были отменены. Перед праздничным обедом на плацу пройдут торжественные мероприятия. Сначала богослужение (без Господа тут никуда), затем каждому новобранцу будет вручено оружие, все мы поочередно зачитаем текст присяги перед знаменем части и с этого момента наконец-то станем полноценными военнослужащими. Впереди еще три месяца, в течение которых нас будут гонять в хвост и гриву. По мне так побыстрее бы в действующую воинскую часть, ибо ничего особо нового для себя я здесь не узнаю.
