Дисколеты вылетали в свои рейды не только с баз в Антарктиде, но и с Крайнего Севера. Огненные колесницы потомков ариев обретали все большую неуязвимость и маневренность. Интенсивность вылетов также, разумеется, возрастала.
Загадочные объекты появлялись в небе разных стран планеты. Но не всегда они несли разрушение, гораздо чаще целью пилотов было обнаружение и эвакуация из дегенеративной среды лучших экземпляров белой расы. Затем осуществлялась их транспортировка в колонию избранных.
Подмосковье. 201… год
Теперь у майора было вещее сердце, ведь в нем пела и звала пуля Дзержинского. Звала вступить в контакт со скинхедами…
Но голова при этом напрочь отказывалась функционировать. Информация, закачанная в нее любимым призраком, распирала черепную коробку, отчаянно конфликтовала со всеми прежними установками и представлениями. Шутка ли, выходило, что Дзержинский вовсе не пламенный марксист-ленинец, а матерый оккультист, искавший пути в загадочную прародину ариев. И что партийные евреи его с курса всю дорогу сбивали, а после и вовсе умучили посредством сталинского коварства.
Как-то надо было с этим дальше жить и, больше того, — выполнять возложенную миссию.
И майор разыскал чекистско-архивных дел ветерана Прокопия Кузьмича Нетребко. Жил тот на окраине в бревенчатом домике, погруженный в былое и думы.
— Здорово, Кузьмич, — от калитки огорошил Казаков старика, копавшегося в огороде. — Чё у Дзержинского с Розенбергом было — расскажи, надо очень!
Несмотря на воспитанную годами и начальством выдержку, Нетребко от неожиданности присел на ближайший капустный кочан. И вдруг получил сигнал в мозг ничего от майора не таить.
— Да немного и известно-то, Сереж, — забормотал он сомнамбулически. — Доподлинно ведомо только, что Феликс Эдмундович искал способ сверхчеловеков изготовлять, для чего и с беспризорниками возился — искал среди них особый генетический материал. А с Розенбергом они в 18-м году в Москве сошлись. Тот студентом был и оккультистом в придачу. Ну и попал как-то под горячую руку. Хотели его в заговорщики записать. Только после личного допроса у Феликса Эдмундовича выехал он срочно на Запад. Там как раз Общество Туле образовалось. Он в него и вступил. Видать, агентом был личным Дзержинского. А потом понеслось — из общества того весь нацизм и произрос. А Дзержинского, да, замучили. Так все ниточки и оборвались…
В изнеможении Кузьмич скатился с кочана на грядку и принялся отчаянно хватать ртом неподатливый воздух. Поделиться информацией для него всегда было чревато инфарктом…
Но потрясенный и просветленный майор уже шагал к электричке. В голове между тем рождалась новая картина мира.
Ямал. Тундра. В ту же пору
Фон Эшенбах знал: ночь, когда решится судьба обширного и весьма важного региона планеты, близка. Если шаманы сумеют активизировать, то есть, иными словами, обеспечить комфортное обитание в «башне сатаны» ее хозяина, вся Сибирь погрузится в кровавый хаос. Басаврюк, являвшийся в демоническом мире координатором означенной операции, регулярно выходил с ним на контакт, сообщая о деталях операции.
Несмотря на свое немалое могущество, хохол власти над героями, постигшими тайны Арктогеи, не имел. Поэтому являлся старый змей не с громом и пламенем, а по-тихому, льстиво.
Вспышка сепаратизма и сатанизма в нефтеносном регионе должна была стать одной из подготовительных фаз операции, реализации коей фон Эшенбах и посвятил свою жизнь.
Рейхсфюрер Гиммлер поручил одному из самых доблестных своих рыцарей возглавить полярную экспедицию после успехов, достигнутых им в ходе реализации «карпатского проекта». Потом герр Отто с болью узнал, что плодами его работы воспользовались жидо-комиссары. Брат его — Бальдр, заступивший на пост коменданта замка вслед за ним, пал от руки кого-то из этих недочеловеков.
Имелись у фон Эшенбаха серьезные подозрения, что сдача цитадели была организована самим Басаврюком, затеявшим сложную многоходовую игру. Уж конечно, не был он несчастным плененным духом, жертвой садистов-чекистов, скорее они, сами того не ведая, были марионетками дьявольского спектакля.
