Он оказался в большой квадратной комнате с тремя дверями в дальнем конце. Комната освещалась тремя мощными бензиновыми лампами, а в центре комнаты стояла другая металлическая печка.
На стенах были распялены шкурки пушных зверей — лисьи, песцовые. Возле печки стоял круглый деревянный стол и стулья вокруг него. Стол был накрыт для ужина — две тарелки, ножи, вилки. В тарелках было еще дымящееся мясо. Бисби подошел к столу, внимательно посмотрел в тарелку.
— Еще горячее, — сказал он. — Похоже, что это беличье мясо.
Волков открывал двери одну за другой. Одна дверь вела в кладовую, где хранились готовые шкурки, копченое мясо и другие припасы. Вторая дверь привела в кухню, где не было никого. Волков открыл последнюю дверь, заглянул туда, издал легкое восклицание и поспешно закрыл ее. Он подозвал к себе Бисби и Стовина. Они пошли к нему и Валентина за ними, но Волков жестом остановил ее.
— Подождите, пожалуйста. Так будет лучше.
Он загородил спиной дверь и, слегка приоткрыв ее, позволил американцам взглянуть туда. Это была спальня с большой старомодной кроватью в центре и маленьким столиком, на котором стоял телефон и фотография. На постели распростерлось тело мужчины. Голова его неестественно откинулась. Волосы, черные и жирные, плавали в луже крови. Бисби подошел к кровати, обмакнул палец в кровь.
— Ему перерезали горло, — сказал он. — И совсем недавно, может быть, несколько минут назад. Кровь еще теплая.
Внезапно чукча-солдат подошел к убитому и посмотрел на него. На лице чукчи не отразилось ничего. Он опустился на колени, взял руку мертвого, снял с нее часы, вытер их об одеяло и сунул в карман. Волков молча смотрел на него. Все тоже молчали. Но вот сзади раздался крик. Это незаметно подошли Валентина и Дайана. Волков обернулся, подождал пока все выйдут из комнаты и закрыл дверь.
— Кто убил его? — сдерживая рыдания, спросила Валентина.
— Мы не знаем, — ответил Волков. — Это странная страна, странные люди. Здесь может произойти что угодно.
Но… вы имеете в виду, что они стали уничтожать друг друга? — спросила Дайана.
— Только не друг друга, — быстро сказал Бисби. — Убивать, да. Но не друг друга.
Он повернулся к Стовину.
— Вы видели его лицо. Сто? — Это не чукча, не эскимос, не якут. Это Русский. Я могу поклясться, что он родился где-то под Москвой. И у него телефон. Чукчи не имеют телефонов.
Стовин показал на стенку, где висела большая карта.
— У него имелась карта.
Волков подошел к карте и долго рассматривал ее. Затем он повернулся.
— Ну, конечно, — сказал он. — Это смотритель дороги. На таких дорогах всегда есть смотрители. Их посты расположены через каждые сто миль. Так что он, конечно, русский. Мы не можем доверять чукчам такую ответственную работу.
— Тогда почему… — прошептала Валентина.
Бисби хмыкнул.
— Ну, не трудно понять, — сказал он. — Чукчи мигрируют. Я думаю, что русские, имеющие телефоны, не пользуются здесь особой популярностью. Тот, кто убил его, услышал наше приближение и смылся. Он не стал дожидаться нас и не захотел выяснять, друзья мы или враги.
— Смылся? — сказал недоверчиво Волков, — в такую пургу?
— Это чукча, — сказал Бисби. — Они могут находиться на улице в такую бурю, когда любой европеец погиб бы. Но во всем этом есть нечто странное.
Дайана, вконец обессиленная, присела возле стола. Бисби подошел к столу и указал на него. Ужин был накрыт на двоих.
Волков посмотрел на него, затем решительно направился в спальню.
Когда после некоторого замешательства Стовин последовал за ним, то увидел, что тот шарит под кроватью, приподняв свисающее одеяло.
— Увы, — сказал он американцу. — Никого.
Он поднялся на ноги, посмотрел на мертвеца.
— Я думаю, что не нужно ничего предпринимать. Милиции важно, чтобы все оставалось на местах.
Послышался голос Бисби от двери.
— Какая милиция, Волков? Здесь нет милиции.
Волков нахмурился.
— Есть. Туда нужно сообщить.
— Попытайтесь по телефону, — сказал Бисби. Он явно наслаждался ситуацией. Волков взял трубку, прислушался и положил ее на место.
— Видимо, линию порвало ветром.
— Или ее обрезали, — сказал Бисби.
Собрав все силы, Стовин накинул покрывало на труп. И под покрывалом все увидели мужскую фланелевую пижаму и женскую ночную рубашку.
