— Что… — начал он, но О'Хото покачал головой и положил палец к губам.
— Мой ториак ответил, — сказал он тихо. — Он ушел…
Каменистая скала, на которой лежал волк, находилась на высоте ста футов над скованным льдом озером. Тридцать тысяч лет назад, до того, как пришел лед и озеро улеглось в нынешнюю ледяную постель, это место было побережьем. Тут и там виднелись раковины древних обитателей моря. Кроме того, можно было увидеть свидетельства того, что здесь когда-то жили и другие охотники длинные заостренные кристаллы кварца — такие же острые, как и в ту пору, когда они служили наконечниками стрел доисторических людей. Волк не мигая смотрел на голую блеклую равнину. На ней совершенно не было деревьев, а последние цветы арктического лета давно отцвели. Круглые бока огромных камней покрывали бурые лишайники. На первый взгляд эта равнина была лишена жизни, но волк знал лучше. На берегу озера валялся череп карибу. А возле него прыгала маленькая птичка, одна из последних, собирающихся лететь на юг. Однако внимание волка было устремлено на множество черных точек, видневшихся на заснеженном перевале в трех четвертях мили от него. Он поднял голову, сморщил нос, принюхиваясь. Точки приближались к нему со скоростью три мили в час. Вскоре уже можно было разобрать, что это волки, хотя этот волк давно знал, кто это. Он резко встал, крепко упираясь когтистыми лапами в землю, облизал длинным языком черные губы, закинул голову и завыл. Вожак приближающейся стаи, которая уже была всего лишь в полумиле, тоже завыл.
Волк повернулся и стал спускаться к озеру. Внизу он ровными прыжками понесся к нагромождению камней, где гранитные глыбы образовали натуральный амфитеатр. Вокруг улеглись, ожидая, четырнадцать волков стаи. Сначала волк приветствовал свою волчицу, нежно рыча и обнюхивая ее. До конца своей жизни они составляли пару, а он был вожак стаи. Никто не осмеливался бросить ему вызов. Каждое решение, от которого зависела жизнь стаи, принимал он один.
После волчицы пришла очередь других волков приветствовать его. Они махали хвостами, клали когтистые лапы на его шею, возбужденно урчали, делали вид, что наскакивают на него. Когда формальности окончились, большой волк вытянул хвост и большими прыжками понесся к озеру. Остальные последовали за ним. Они бежали охотничьим строем, где каждый волк знал свое место и знал, что ему надо делать.
Стая, которую он видел сверху, — в ней было двенадцать волков, уже была у озера, когда они прибыли. Древний ритуал закончился очень быстро. Вожак прибывшей стаи — старый волк — помочился возле камня и здешний вожак пренебрежительно понюхал это место. Затем два волка разошлись и глухо зарычали. Старый вожак неожиданно лег на землю в позе подчинения — крепко вжавшись в грунт и поджав хвост. Первый вожак обнюхал его и отвернулся. И тут же две стаи смешались друг с другом. Теперь это стала одна стая — двадцать семь волков. Они помчались за новым вожаком вдоль озера. Волк не остановился возле амфитеатра, где его стая провела два дня. Короткий день сменился сумерками, ветер со снегом подгонял волков.
Волк вел стаю вперед уверенно. Он как будто бежал по компасу. Темно-красный диск заходящего солнца был за его правым плечом. Вожак вел свою стаю на юг.
Стовин оставил напрасные попытки уснуть, открыл занавеску иллюминатора и посмотрел в черноту ночи. Некоторое время он прислушивался к ровному гулу моторов Боинга, думая, что монотонный звук усыпит его, но в мозгу постоянно формировались вопросы. Сон не приходил. На ночном небе виднелось несколько звезд. Он посмотрел на часы. Час с четвертью назад самолет взлетел с лондонского аэропорта. Еще три часа до Москвы… Возле него сидела Дайана с закрытыми глазами. Невозможно было понять, спит она или нет. А за нею сидел Бисби, спокойно читающий что-то. Стовин присмотрелся и удивился. Бисби читал Тура Хейердала «Древний человек и Океан». Он снова взглянул в иллюминатор. Под самолетом виднелось скопление огней. Под самолетом наверно уже Дания? — думал он. — Нет, не знаю. Еще одно, чего я не знаю.
