– Он меня ударил! – Силы понемногу возвращались к Машуньке. – Очень больно! Я аж задохнулась совсем!
– Да я тебя просто оттолкнул, чтоб ты мне рожу не изодрала!
– Я б тебе не только рожу…
– Стоп! Интимные подробности оставим! – перебил Санёк. – Серёга, заткнись пока. Машунька, что ты почувствовала? Поточнее.
– Очень больно! Внутри! И кровь сразу потекла! Я испугалась!
– Молодец! А ты, герой, что почувствовал?
– Я разозлился! – сообщил Серёга. – Толкнул ее, а потом увидел, как кровь пошла… Испугался. Подумал, у нее там, под курткой, что-то острое было.
– Не было там ничего! Это ты, псих, меня покалечил!
– Ничего я тебя не калечил, – буркнул Серёга. – Я хотел в скорую звонить…
– А что ж не позвонил? – сварливо осведомилась Машунька.
– Не успел потому что!
– А что успел?
– Ну я испугался. А потом снова разозлился. На себя. И кровь идти перестала.
– Вот так – сама? Просто разозлился – и перестала?
– Вроде того, – пробормотал Серёга.
– Руку покажи!
Осмотр ничего не дал. Рука как рука. Ногти подстричь не помешало бы. Никаких татуировок.
– Ну-ка сожми мою!
Нормальный хват. Никакой сверхсилы.
– Давай-ка на кухню, – распорядился Санёк. – А ты, Машунька, отдыхай пока.
– Еще раз – подробности твоей великой битвы с докторами! – потребовал Санёк, когда они вышли. – И что при этом чувствовал.
Чувствовал Серёга много чего. Но память у него была хреновая. А может, стресс сказался. Ничего, кроме: «он меня – так, а я его – так», – выдавить из другана не получилось. Но картина складывалась загадочная. Сначала – ссора с Машунькой, которая началась из-за какой-то бабы, которую Серёга вообще не помнил, а Машунька определила как «сисястую сучку». Потом заявление Машуньки, что Серёга по жизни лох и олень и потому она едет с Филей в Таиланд. Далее – непечатная лексика со стороны Серёги и естественная (для Машуньки) реакция оскорбленной девушки.
– Я ее просто оттолкнул, – утверждал Серёга.
Просто оттолкнул, да. И еще – здорово разозлился.
И хлынула кровь.
А потом появились «доктора». Которые сначала вроде бы хотели побить Серёгу, а Машуньке помочь, но потом, непонятно почему, решили девушку убить.
– Он так и сказал: «Зачисти девчонку!» – прикинь, да? А мне нож воткнул в бочину! Вот сюда!
Нож, который воткнули в «бочину», по Серёгиному описанию, был большой (вот такой тесак!), черный и с «камнем таким зеленым на ручке». Санёк с удовольствием подержал бы ножик в руках, но Серёга ножа на асфальте не нашел. «Спецом искал, – пояснил он Саньку. – Себе забрать хотел. Типа трофей».
Трофейщик, блин. Красный следопыт.
Интересно было то, что никаких следов «втыкания» на туловище Серёги не было.
Очень интересно. Сначала Машунька обливается кровью – сама по себе. Потом «вот такой тесак» не оставляет после себя ни следочка. На Машуньке, впрочем, следов тоже нет. Если не считать пары стаканчиков или около того впитавшейся в одежду крови.
Еще вопрос: почему эти двое решили убить девушку? Если, конечно, Серый на нервяке слова не перепутал.
– Короче, так, – решил Санёк. – Я сейчас кое-куда скатаюсь, а вы сидите тише мышек, никого не пускайте и постарайтесь друг друга не убить. А лучше делом займись. Стиркой, к примеру.
– Может, тебя отвезти? – предложил Серёга. Перспектива отстирывания крови не привела его в восторг.
– Отвезти? На угнанной тачке?
– Зачем на угнанной? На своей.
– Нет уж! Тут сиди. И за Машунькой присматривай. Вдруг у нее опять… хлынет.
– А тогда чего делать?
– Скорую вызывай! – рявкнул Санёк. И двинул на выход.
Глава 3
Александр Первенцев. Санкт-Петербург. Искатели
– Рад тебя видеть, Александр! – Парень за стойкой был другой, но на того, первого, – похож. Не внешне. Стилем.
– Я Пётр, – опередив вопрос, сказал он. – Пётр Ключник. Ха-ха! Шучу. Пётр Третий. Как царь.
– Его убили, если я ничего не путаю? – сказал Санёк.
– Меня убить трудно, – та же лучезарная улыбка. – И я не женат. Хочешь попробовать? – перехватив взгляд Санька на стойку с оружием.
Да, Мертвый Дед был прав: если раньше для Санька офисная коллекция была выставкой острого железа, то теперь он, даже издали, видел не блестящие игрушки, а инструменты. Инструменты воина.
