– Уау-у… – Как вкусно зевается!
Потянуться, чтобы косточки хрустнули. Красота! Выспался! Спускаю ноги с койки, подвешенной в фургоне, нащупываю ступнями тапочки. Никого, кроме меня, нет, и, похоже, уже вечер, потому что свет какой-то сумрачный. Хм… Одеваюсь, шлёпаю к стоящей у полога обуви. Мои сапоги уже сияют. Дежурный постарался. Молодец! Откидываю ткань тента и выпрыгиваю наружу – какой вечер?! Утро! Лагерь ещё спит, только кухонный наряд орудует возле костров, и тянет от них вкусно – дымком, мясом, горячей наттой. Это что, я сутки проспал? И никто меня не потревожил, не разбудил?! Странные дела творятся на белом свете, Высочайший. Ой, какие странные!.. Бреду по сухой, уже утоптанной траве к реке. Зачерпываю рукой воду, и меня передёргивает – она ледяная. А ведь намедни плавал! М-да… Плескаю воду в лицо, и остатки сна мгновенно снимает. Хорошо-то как! Даже не верится, что сейчас мы на войне…
Чу, шаги! Резко оборачиваюсь – за спиной стоит солдат с повязкой дежурного:
– Сьере граф?
– Натты мне. Большую кружку. Покрепче и погорячее.
– Всё готово, сьере граф.
Этого воина я знаю хорошо. Из так называемых трудных. Выкупил его за большие деньги из тюрьмы Ганадрбы. Нет, он не вор. Просто сирота, который сбегал из всех монастырей и приютов. Но в Парде прижился, жадно учился военному ремеслу. Потому что хочет отомстить кое-кому. Дорос до полусотника. Попал в особый отряд… Широкие плечи, тонкая талия под ремнём. Всё строго по уставу, как положено.
Не спеша идём к кухне, где уже для меня накрыли стол. Видимо, как заметили, что я проснулся, сразу поспешили приготовить. Здоровенная миска каши, обильно сдобренной маслом и заправленной говядиной. Настоящей, свежей. Большая кружка крепчайшей, пышущей паром натты, свежеиспечённая лепёшка, намазанная коровьим маслом. Жёлтый слой тает, впитываясь в мякиш, потому что хлеб только что вытащили из печи. Наслаждение! Делаю первый, самый вкусный глоток напитка, затем погружаю ложку в снедь. Просто нет слов! В пару минут сметаю кашу, беру тёплую, хорошо пропечённую лепёшку, киваю дежурному, который почтительно стоит рядом, ожидая распоряжений, на место перед собой. Тот садится, снимает берет, как положено, заправляет под погон с двумя просветами и одной маленькой звёздочкой. Микромайор. А точнее – звание соответствует его должности – полусотенный. Командир над пятью десятками воинов и пятью сержантами. Всего под его началом пятьдесят пять солдат. Ожидающий взгляд, и я показываю кружку:
– Будешь? Я разрешаю.
– Если так, сьере граф… Наряд, натты мне!
Спустя пару мгновений перед ним также ставят кружку. Дожидаюсь, пока парень сделает первый глоток, и спрашиваю:
– Почему вечером не разбудили?
Тот виновато улыбается:
– Приказ герцога: дать вам отдохнуть.
– Понятно… – Урм дель Саур номинально наш главком. Так что никуда не денешься… – Докладывай.
Что именно я хочу узнать, пояснять не требуется. Ребята у меня все толковые…
– К переправе подошли после обеда. Там уже всё было кончено. Конники постарались. Рассказывают, что, когда тушурцы их увидели, сразу на колени, голову руками прикрыли и даже не дёргались. Потом только разобрались, что нас мало, да поздно.
– Народа много взяли?
– Двадцать семь тысяч на обеих переправах. Скота куда больше. Пощипали барахло. Нашли немного денег и камешков. Но сущая мелочь. Решили не ссориться и сдали всё в корпусную казну.
Киваю:
– Правильно решили. Деньги корпусу сейчас понадобятся. Куда пленных дели?
– Герцог распорядился отогнать их в поле. Всех связали, еле верёвок хватило, и просто посадили толпой на землю. Кто встанет – сразу стреляют. Прикончили пару десятков, пока до них дошло. Теперь не дёргаются.
В принципе всё правильно. Сюсюкаться с такой толпой нельзя. Если полыхнёт – нас просто задавят массой. А боец продолжает:
– Вечером привезли немного леса, а потом погнали пленников в дальнюю рощу рубить брёвна для переправы…
