– Да…
Вскидываю руку и ледяным тоном произношу – реветь здесь раненым медведем нельзя, все лорды:
– Сейчас соберутся оставшиеся, и тогда мы начнём действо. И клянусь Высочайшим, вы увидите настоящий результат! Барон дель Таури! Сколько боеприпасов для больших требучетов?
Главный железнорукий чётко рапортует:
– В наличии – тысяча у машин. Остальное в пути.
– Дайте команду: первый залп – пристрелочный. Потом, после внесения поправок, опять камнями. Когда выверят, стрелять только трети камнемётов, распределите сами, остальным – молчать. Ждём, пока стена не рухнет. Потом сразу общий залп зажигательными снарядами. Всё понятно?
– Да, сьере граф. – Удар латной перчатки в грудь. Торопливый поклон, затем барон выбегает из нашей загородки, а я спокойно подхожу к стене, повёрнутой к Кыхту.
– Ну, что же, сьере… Сейчас начнётся представление. Готовьтесь.
Лорды мнутся, но всё же постепенно выстраиваются рядом со мной. Эх, надо бы отправить солдат в лагерь для отдыха. Но пусть ещё немного потерпят. Им тоже надо увидеть это. Тогда они взбодрятся. От потери семи верховных командиров и больше пятисот товарищей… Что там дель Таури? Ага, вижу. Машет руками, губы шевелятся, собравшиеся вокруг него разбегаются в разные стороны. Вот пришли в движение рычаги, описывая медленную дугу, цепляется спусковая верёвка, оборачивается вокруг неровно отёсанного куба чёрного камня праща… Барон оборачивается и смотрит на наш КП. Ну что же? А вон и последние опоздавшие…
– Эй, кто-нибудь, махните копьём!
Один из солдат описывает несколько дуг в воздухе своим оружием. Дель Таури обрадованно кивает. Машет рукой, и я чётко различаю, как один из расчёта выбивает молотом стопор. Тяжеленный противовес проваливается, замковой рвёт трос с крюка. Толстый длинный рычаг описывает дугу, срывая с желоба глыбу, которая взмывает в воздух и… уверенно врезается в жёлтую стену. Удар заставляет вздрогнуть землю под нашими ногами. Огромные клубы пыли, сноп ярчайших искр, и испуганные вопли доносятся даже до нас! Орут и расчёты требучетов, и защитники. Пыль медленно рассеивается, но уже в воздухе другие булыжники. Грохот, треск лопающегося камня, суета пленников возле машин, а Кыхта не видно! Столб пыли поднялся почти до самого неба! И уже туда летят один за другим каменные снаряды. И тут земля вздрагивает куда сильнее, а несколько мгновений спустя я слышу нечто среднее между рокотом и шуршанием.
– Прекратить огонь! Прекратить огонь! – ору я, срывая связки. Даже кашель напал.
Команду по цепочке передают вниз, и я вижу, как расчёты застывают на месте. Терпеливо ждём, но пыль рассеивается очень медленно… Наконец что-то прорисовывается в жёлтом тумане, а спустя десять минут мы видим… И вопль радости из тысяч глоток сотрясает небеса Тушура – первой стены нет. Громадная, несокрушимая кладка превратилась в груды бесформенных камней, рассыпавшиеся холмами. Всего сорок полутонных глыб, вот он, результат.
– Сьере граф! Сьере граф! Это… это невероятно!!!
Лорды пытаются обнять меня, бьют по плечам, трясут мои руки в рукопожатиях. Наконец первый вал эмоций заканчивается. Пора действовать дальше.
– Сьере, прошу тишины и внимания! Оглашаю приказ: увести свои отряды в лагерь следующим лордам… – Торопливо перечисляю шестерых. На их лицах недоумение и обида, но я поясняю: – Вы приведёте войска обратно в полночь. До того времени – отдыхать. Лордам дель… – Называю ещё шестерых, те уже поняли, что ничего обидного для их чести не будет, и терпеливо ждут. – Вам заступить на смену тем, кто придёт ночью, в восемь утра. Есть вопросы? Отлично. Питание тем, кто в поле, будет организовано. Пленных у камнемётов менять по мере усталости, желательно каждые два часа.
– Менять? – тянет кто-то, и я добавляю металла в голос:
– Именно менять! Если рабы устанут, то начнут мазать, станут долго возиться. А два часа – вполне нормально при их состоянии.
– Дельное предложение, – соглашается со мной кто-то.
Киваю ему. Тот отвечает таким же вежливым кивком.
– А сейчас пора переставлять наши требучеты поближе. Щиты и повозки с копьями готовы?
– Всё в порядке. Можем начинать в любой момент.
