Проворочавшись минут тридцать, Сашка снова открыл глаза:
– Мажордом, сколько времени сейчас дома?
– Один час сорок две минуты…
– Я имел в виду – на Империи.
– Простите, хозяин. Девять часов ноль шесть, простите, ноль семь минут.
Ага, значит, отец ушёл на службу, а матушка уже командует в доме.
– Можешь меня соединить с мамой?
– Разумеется, хозяин. Прямая связь с Империей была сразу создана при ремонте тиба и приспособлении его для проживания имперского гражданина.
Ого! Не ожидал! Приятнейший сюрприз. Булькнули сигналы вызова.
– Алло? Сашенька?! Ты почему не звонишь?! Как уехал в кланы, так и пропал! Хоть бы раз минутку выкроил! Или так занят?
– Мама, прости, как-то не до того было… Тут… Ну, приеду – расскажу всё подробно. Не по ком-ру.
Матушка Александра чуть утихла.
– Ладно. Хорошо, хоть совсем нас не забыл. У тебя всё есть? Не мёрзнешь? Тебя там не обижают эти?..
– Саури? – перебил он раньше, чем мама привычно выпалила бы «ушастые», – вдруг линию прослушивают?
Та сообразила. Впрочем, будучи старым диверсантом-боевиком Европейской демократии, правила игры понимала и старалась не нарушать. Вообще, семья Александра была не совсем обычная. И не только из-за происхождения. О женитьбе младшего брата Сергея Неистового по дворцу ходили легенды. Когда майор Алексей Кузнецов находился с официальным визитом у демократов, поскольку отношения между ними и Империей то налаживались, то рвались, на него было совершено покушение спецслужб принимающей стороны. Перебив всех нападавших, он прорвался на свой корабль, и тот стартовал, прервав переговоры. Поскольку разрыв отношений – Русь никогда не прощала обид – грозил многомиллиардными убытками Европейскому сектору Американской демократии, а старший брат Кузнецова уже гнал к границам Европы свой флот, благо саури взяли от чего-то тайм-аут и на фронте наступило затишье, на оплошавшую разведку надавили разъярённые убытками промышленники и министры, да ещё соединёнными усилиями. Словом, срочно прибывшая чрезвычайная мирная делегация ЕСАД едва ли не языком вылизывала ботинки потерпевшего, умоляя о возобновлении разорванных переговоров и контрактов, обещая всё что угодно. Алексей Кузнецов потребовал лишь одного – голову руководителя операции против него. Демократы резво сказали «да», даже согласившись на публичную демонстрацию суда над виновным. Когда же в зал, в котором проходила церемония, ввели преступника, точнее, преступницу, Кузнецов, взглянув на будущую смертницу, тут же написал председателю записку, после прочтения которой тот едва не потерял церемониальный парик. После же оглашения обвинения и предъявления доказательств, когда обвиняемая уже внутренне смирилась с неизбежным концом, зачитали приговор… Так вот Сашка и появился на свет. Потому что преступницу приговорили… отдать в жёны жертве покушения… Впрочем, учитывая извечный голод Руси по слабому полу, когда даже рабские рынки халифата вычищались подчистую, а партократы частенько расплачивались за поставки продовольствия и энергоносителей живым товаром, такой приговор не был чем-то необычным для Империи. Самое интересное, что, откуда бы родом ни была будущая половина гражданина Руси, будь она раскосой азиаткой или смуглой семиткой, у неё всегда рождался типичный русский, светловолосый и светлоглазый, ребёнок, чего никогда не случалось с прочими народами, населяющими человеческие миры.
– Нет, мам. Всё в порядке. Они оказались довольно дружелюбными, не переживай.
Гертруда Кузнецова с подозрением покосилась на сына.
– Спишь?
– Пытаюсь.
– Заболел?! – в ужасе всплеснула она руками.
– Да нет, просто днём подремал…
– Сколько раз я тебе говорила, Саша! Не ломай режим! Будешь завтра разбитый ходить!
– Мам!
– Что, сынок? – Она даже подалась вперёд в конусе снимающей головки.
– Мне нужен наш коттедж на Красавице, на недельку.
– Да без проблем! Приезжай с друзьями, отдыхай сколько хочешь.
– У меня каникулы скоро…
Женщина тонко улыбнулась:
– Только не забудь хоть на день домой заехать…
– Обязательно. – Сашка зевнул, вдруг опять начало клонить в сон. Поспешил попрощаться: – Всё, ма. Я ещё позвоню перед приездом.
