– Побудь пока здесь. В отхожее место не хочешь?
Как грубо! Но… кивнула. Он сделал жест, не понятый ею. Догадался, произнёс на высокой речи:
– Давай за мной. Выходи обратно.
Сияющая чистота, никогда не виданная ею в кланах, – единственное, что запомнилось Алии от посещения уборной людей. Служитель вежливо дождался за дверью, пока метиска сделает свои дела, потом показал, как вымыть руки. Чистейшей водой! Величайшей ценностью для трущоб саури! Для людей же это, похоже, было обыденным… Затем снова отвёл её в комнату. Посадил на лежак. Алия сжалась, ожидая, что сейчас её повалят.
– Побудь пока здесь, а я выясню, что с тобой делать. – Мужчина задумчиво взглянул на девушку. – Помыть бы тебя для начала, вот только на смену дать нечего. Ладно, что-нибудь придумаем… – Он вышел.
Алия облегчённо вздохнула – похоже, пока её оставили в покое… Внезапно лязгнула дверь. Девушка дёрнулась, вскакивая, но, к её удивлению, в комнатку вошёл человек в военном мундире чёрного цвета. Взглянул на метиску и спокойно уселся на вмурованный в пол табурет. Молча уставился на неё.
– Имя?
Дознающий… Она похолодела. Единственным спасением от пыток будет говорить правду.
– Алия Суха ар Каири.
– Отродье канона? – Его бровь дрогнула. Качнул головой в непонятном жесте. – Твой отец был из людей?
Щёки девушки потемнели – ей всегда было стыдно говорить о своём происхождении.
– Да… Простите, не знаю, как к вам обращаться…
– Пока никак. Значит, вот оно что… Мать твоя жива?
– Умерла полгода назад.
– Другие родственники или близкие имеются? В кланах, я имею в виду?
– Никого…
Человек сочувственно вздохнул:
– Значит, сирота. Где жила?
– Под землёй. В туннелях…
Снова непонятное движение головой.
– Работа есть?
– У таких, как я, не бывает честной работы… Никто никогда не возьмёт отродье канона к себе в клан.
Человек в мундире кивнул. Затем вытащил из кармана небольшой плоский предмет:
– Дай свою руку.
Повиновалась, ожидая начала пыток. Закусила губу, чтобы сразу не закричать, не показать, что ужасно боится, не подозревая, что сейчас бледна, словно сама смерть. Почувствовала лёгкий, почти незаметный укол, удивлённо посмотрела на заигравшие по поверхности овального аппарата огоньки. Тот еле слышно прогудел. Человек неожиданно довольно улыбнулся ей:
– Вот и всё. А ты боялась. Сейчас пробьём тебя по базе данных и разыщем твоего отца.
– Отца?!
– Ну да, разумеется. Ты же сирота, выходит? Так что если твой человеческий отец жив, то будет тебя воспитывать.
– Отец?! – Она схватилась за грудь, без сил опускаясь на лежак.
– Именно. Но ничего обещать не могу. Только если он жив. Ну а если нет – не переживай. Наверняка родственники найдутся. У нас семьи большие.
Человек вышел из помещения, что-то громко сказал, Алия не знала людской речи… Спустя минут пять дверь открылась, вошёл тот, прежний служитель:
– Пойдём, девочка.
Всё? Куда её теперь? К счастью, вывели в общую комнату, подвели к свободному столу, на который приковылявший небольшой металлический паук водрузил громадный поднос, полный пищи. Служитель, мягко нажав на плечи, усадил её на ужасно неудобный высокий стул:
– Поешь, девочка. Вон какая худенькая…
Алия осмотрелась. Все занимаются своими делами, никто не обращает на неё внимания. Она несмело взялась за ложку, зачерпнула незнакомую, но, несомненно, вкусную еду, потому что запах от неё исходил просто фантастический, и её желудок болезненно сжался при одном виде пищи. Осторожно положила первую порцию в рот, едва сдержала возглас изумления. Как же вкусно! А это что? Мясо?! Не может быть! Но вот же оно! Рот чувствует все нюансы, все оттенки! Ей дали даже хлеб! Ещё тёплый, почти белый, чуть с желтизной, тающий во рту. А это что? Неужели то самое, о чём она даже не мечтала? От напитка тёмного цвета исходит волнующий аромат. Неужели кофе? Им не жаль такой дорогой еды для отродья канона?! Опустила голову. Давясь непрошеными слезами, торопливо ела. Эти… Люди…
Лёгкое движение воздуха заставило поднять голову – на пороге стоял человек. Тоже в мундире. Только не в чёрном, как у того, что был в камере, а в сером. Чуть прищурившись, человек внимательно посмотрел, как Алия ест. Неприятно, но она выдержит. Человек же, взглянув на неё, двинулся к тому служителю, что мог говорить на высокой речи. Оба возбуждённо загомонили, начали что-то объяснять друг другу, потом тот, что в сером, резко повысил голос, и служитель вытянулся перед ним. Недовольно бормоча, двинулся в угол служебной комнаты, вытащил кучу листов писчего пластика, отдал серому. Тот устроился на свободном месте, самописка замелькала по бумаге. Пока Алия ела, человек закончил писать, вернул уже заполненные листы служителю. Тот недовольно вздохнул, потом кивнул на неё. Человек в сером подошёл поближе, сел на стоящий напротив стул:
