Я проснулся спустя восемнадцать часов от звука собственного имени. Надо мной стоял здоровенный чернокожий верзила в форме больничного санитара.
– Мистер Белфорт, к вам посетитель.
«Герцогиня!» –решил я. Явилась, чтобы вытащить меня из этого ада.
– Неужели? – удивился я. – И кто же это?
– Он не назвался, – санитар пожал плечами.
Настроение у меня тут же упало. Санитар проводил меня в комнату с обитыми чем-то мягким стенами. Из мебели там были только серый металлический стол и три стула. Если бы не эти стены, комната была бы точной копией той, где швейцарские таможенники допрашивали меня после того случая, когда я попытался ущипнуть стюардессу. За столом сидел незнакомый мужчина слегка за сорок в очках в роговой оправе. Увидев меня на пороге, он поднялся из-за стола.
– Вы, должно быть, Джордан, – протягивая мне руку, пробормотал он. – А я Деннис Мэйнард.
Я машинально пожал ему руку, поймав себя на мысли, что невзлюбил этого типа с первого взгляда. Одет он был почти так же, как и я сам, – в джинсы с кроссовками и белую рубашку-поло. С виду вполне приличный парень, довольно симпатичный, если вам нравятся такие типы, ухоженные и чистенькие. На вид ему было лет сорок пять – плотный, с коротко стриженными каштановыми волосами и аккуратным косым пробором.
Он кивком головы указал мне на стул. Я послушно сел. Через минуту появился еще один санитар – огромный ирландец с испитым лицом. Оба санитара встали у меня за спиной, готовые вмешаться, если мне вдруг придет в голову вообразить себя Ганнибалом Лектером – к примеру, возьму и откушу нос этому типу. Но я сохранял ледяное спокойствие.
– Меня наняла ваша жена, – продолжал Деннис Мэйнард.
– Вы кто, мать вашу? Гребаный адвокат по разводам?! Господи, ну и дела! Я надеялся, что у этой сучки, по крайней мере, хватит порядочности подождать три дня, пока не истечет срок действия акта Бейкера, прежде чем подавать на развод!
По губам Мэйнарда скользнула усмешка.
– Я не адвокат по разводам, Джордан. Я нарколог – меня пригласила ваша жена. Она по-прежнему любит вас, так что на вашем месте я бы не торопился называть ее сучкой.
Я подозрительно уставился на этого ублюдка, пытаясь понять, что происходит. Нет, о паранойе уже не было и речи, но я чувствовал, что нахожусь на грани нервного срыва.
– Стало быть, вы говорите, что вас наняла моя любящая жена? Если это так, почему она до сих пор не приехала меня навестить?
– Она очень напугана. И она в полной растерянности. Я провел с ней весь день – так вот, ее душевное состояние тоже внушает серьезные опасения.
При этих словах вся кровь во мне забурлила. Значит, этот сукин сын пляшет под дудку Герцогини!
– Ах ты, ублюдок! – я рванулся к нему через стол. Нарколог отшатнулся. Двое санитаров навалились на меня сзади. – Я прикажу порезать тебя на куски, слышишь, кусок дерьма?! Значит, подбиваешь клинья к моей жене, пока я тут гнию, да?! Считай, что ты уже труп! И твоя семья тоже! Ты не знаешь, с кем ты связался!
Санитары оттащили меня от стола. Я глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться, и сел.
– Успокойтесь, – мягко сказал будущий супруг Герцогини. – Я и не думал «подбивать клинья» к вашей жене. Она все еще любит вас, а у меня роман совсем с другой женщиной. Я просто пытался сказать, что весь последний день мы с вашей женой только и говорили, что о вас. И о том, что между вами произошло.
Я был в полной растерянности. Не мог связно мыслить. Я до такой степени привык всегда держать себя в руках, что эта растерянность сбивала меня с толку.
– А она рассказала вам, как я сбросил ее с лестницы, держа на руках нашу дочь? О том, как она выкинула чуть ли не два лимона баксов на какую-то идиотскую модную мебель, которая выглядит так, словно сменила уже нескольких хозяев? О взрыве, который я устроил на кухне? Могу представить, что она вам наговорила! —я укоризненно покачал головой. Но укоризна эта относилась отнюдь не к моим собственным поступкам, а к тому, что моя жена не постеснялась демонстрировать мое грязное белье первому встречному.
– Да, все это мне уже известно. Звучит даже забавно – я имею в виду покупку мебели. Об этом я слышу впервые. Однако все остальное выглядит не слишком привлекательно – особенно то, что случилось на лестнице и потом в гараже. Хочу, однако, подчеркнуть, что все это не ваша вина – вернее сказать, все это отнюдь не делает вас
