— Ты ведь можешь постоять хотя бы минутку, — сказал он. — Иди сюда, здесь не каплет. — Другого укрытия на пустой улице не было, но здесь, у стены, мрак сгущался до черноты. Прямо у их ног бежал небольшой ручей. Дрейтон взял девушку за руку. — Завтра я возьму напрокат машину.
— Хорошо.
— В чем дело? — Он говорил резко, раздраженно. Он хотел, как картину, рассмотреть ее лицо — спокойное и безмятежное, но увидел, как ее взгляд бегает с одного конца тупика в другой и вверх по стене, омытой дождем. Он надеялся на ответный пыл или хотя бы благосклонное внимание. Казалось, она боится, что их заметят, и Дрейтон подумал о тощей мамаше с глазками-бусинками и таинственном отце, который лежит больной за этим кирпичным бастионом. — Ты что, боишься своих родителей? — спросил он.
— Нет, тебя. Ты так чудно смотришь…
Он почти обиделся. Он нарочно выработал такой взгляд — пристальный, холодный, настойчивый — взгляд, который многие девушки находили возбуждающим. Но теперь это уже не было притворством: эта тяжелая настойчивость во взгляде была вызвана желанием, равного которому Дрейтон никогда прежде не испытывал. Почти полное отсутствие отклика чуть не убило желание, и Дрейтон уже был готов повернуться и уйти во влажную ночь одиночества, если бы не две маленькие руки, сначала притронувшиеся к его пальто, а затем перебравшиеся на его плечи.
— Да, ты пугаешь меня, — сказала она. — Но ведь именно этого ты и хочешь?
— Ты знаешь, чего я хочу, — ответил Дрейтон и прижал свои губы к ее губам, отстраняя ее тело от холодной и влажной на ощупь стены. Сначала девушка была податливой, но вялой. Потом ее руки обвились вокруг его шеи с неожиданной раскованностью, а губы раздвинулись, и, когда Дрейтон осознал это, его охватила дрожь предвкушения победы.
Над ними на фоне темных кирпичей вспыхнул оранжевый прямоугольник света. Еще не успев открыть глаза, Дрейтон ощутил на веках едва ли не боль от него.
Медленно, с протяжным «ах!», говорившем об удовольствии, только начавшемся и тут же прерванном, она отстранилась от него.
— Меня уже ждут, — сказала она. Ее дыхание было легким и быстрым. — Нужно идти.
— До завтра, — сказал он. — До завтра.
Она не сразу нашла ключ, и он с удовольствием смотрел, как она роется в сумочке, и слушал, как она еле слышно ругается. Он был причиной этой неожиданной растерянности девушки, и его мужское эго наполнилось радостью завоевания.
— Значит, до завтра. — Ее застенчивая улыбка мукой отозвалась в нем. Дверь за девушкой закрылась, прозвучала холодная музыкальная фраза колокольчика.
Оставшись один и дождавшись, когда свет над головой у него погаснет, Дрейтон еще постоял там, где они поцеловались, и провел указательным пальцем по губам. Дождь продолжался, от уличного фонаря исходил недобрый зеленоватый свет. Дрейтон подошел к фонарю и посмотрел на свой палец — на нем остался бледный след. Цвет помады не был розовым, он наводил на мысль о загорелом человеческом теле, и Дрейтону показалось, что вместе с этой помадой она оставила на его губах частицу себя. К отвороту пальто прицепился длинный светлый волос. Обладать этими напоминаниями о ней означало отчасти обладать ею самою. Стоя посреди мокрой улицы, он провел языком по пальцу и вздрогнул — он узнал вкус губ Линды.
В проулке появился кот, прокрался к входу в дом. На шерсти кота блестели мелкие капли. Небо было скрыто испарениями, сразу за ними начиналась тьма. Дрейтон надвинул на голову капюшон и зашагал домой, в свою комнату.
На юг от Кингсмаркхема, охватывая Помфрет с восточной и южной сторон, тянется хвойный лес. Он занимает площадь в двадцать или тридцать квадратных миль. Его называют Черитонским, он рукотворный, растут в нем почти сплошь ели и лиственницы; его броская красота отдает чем-то английским, а располагающиеся ниже зеленые равнины вдруг напоминают вам альпийские луга.
С той стороны Помфрета, что обращена к лесу, как грибы после дождя, выросли небольшие белые домики. Своими разноцветными дверями, украшениями из кедровой доски они похожи на сельские домики в Швейцарии. К одному такому выкрашенному в желтый цвет домику с воротами для машины в ограде в воскресенье утром направлялся сержант Мартин: он искал человека по фамилии Киркпатрик.
