В последующие несколько часов Роупер узнал намного больше.
Легат Чернокаменного Легиона рассказал о том, что скрывалось под паводковыми водами.
– Хитрые сволочи. Там был «чеснок». Я уже сталкивался с подобным в Самнии – железные колючки, которые, как ни бросай, всегда торчат одним зазубренным острием вверх. Они густо раскидали их прямо перед моими легионерами и приманили нас фальшивой атакой, да так, чтобы мы обязательно на них напоролись. – Легат покачал головой. – Стоит признать, это было умно. И очень хладнокровно – момент был выбран как нельзя удачно. Я уже начинаю жалеть о том, что ты убил графа Уиллема, Прайс. Это только ускорит восхождение Белламуса. В его лице мы приобрели достойного врага.
– А мне совсем не жаль, – ответил Уворен. – Ведь только имеющиеся разногласия между Белламусом и лордом Нортвикским не превратили наше отступление в полный разгром.
Он бросил на Роупера осуждающий взгляд.
– Я приказал кавалерии держаться подальше от Чернокаменного, – выпалил Роупер.
Над столом повисло гнетущее молчание.
– Лучше помолчи, Роупер, – произнес наконец Уворен. – Ты не понимаешь, о чем говоришь. Твой отец был признанным лидером. С ограниченной властью, но признанным всеми. А ты, собственно, кто такой?
Все, кроме Прайса, рассмеялись.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Уворен, ухмыльнувшись.
– Ты сам велел мне прийти, – ответил Роупер.
Ему хотелось сказать больше, но он знал, что в любом случае Уворен его переиграет.
– Он велел тебе прийти? – бросил один из гвардейцев, вытирая пот. – Если ты делаешь только то, что тебе велят, то кому править, как не тебе, Роупер?
Сидящие за столом вновь разразились хохотом.
Роупер замолчал. У его первых попыток командовать оказался горький привкус, но он не ожидал, что придется столкнуться даже с такой неприкрытой агрессией. Уворен был таким галантным и дружелюбным под взглядом Кинортаса, но, когда того не стало, полностью переменил свое отношение к Роуперу. Теперь Уворен Могучий, самый почитаемый и прославленный воин страны, стал его врагом. Они начали играть в игру, правил которой Роупер не знал. Вот почему Уворен велел Роуперу сменить доспехи – чтобы все подумали, что Роупер командовал и паниковал издали, а не находился в гуще боя. Вот почему он предложил Роуперу ехать во главе колонны – чтобы вся вина за позор легла исключительно на его плечи.
Законы наследования были однозначны – править теперь должен Роупер. Но Уворен, один из наиболее влиятельных и уважаемых воинов эпохи, глава Лотброков – одного из величайших Домов, – похоже, решил превратить все претензии Роупера в ничто и добиться его отвода. Уворен поддержал решение об отступлении, но лишь затем, чтобы покрыть Роупера позором. И теперь, когда появился такой очевидный и способный претендент на престол, кто поддержит Роупера? Как может девятнадцатилетний юноша без опыта, не обладающий никаким другим именем, кроме завещанного отцом, противостоять величайшему из ныне живущих воинов?
Он не знал, с чего ему начинать, не знал, где найти тех, кто помог бы ему заявить о своих правах. Но он знал, где находятся его враги.
Они сидели прямо здесь – за этим столом, на военном совете Уворена.
Роупер решил тщательно запомнить всех – их имена, должности и выражения лиц. Он внимательно разглядывал их, вычисляя, кто из них входит в ближний круг Уворена, а кто не более чем старый приятель. Он изучал их позы за столом, пытался угадать их характеры и слабости. Могут ли сыновья Уворена – Унндр и Уртр – быть на него за что-либо в обиде? Может ли Асгер – тот самый потнолицый заместитель командира Священного Легиона – оказаться еще глупее, чем кажется?
В какой-то момент Роупер заметил, что сидящий рядом с ним Священный Гвардеец изучает его не менее пристально. Это был Госта. Во время совета он почти ничего не говорил, впрочем, и мнением его особо не интересовались. Время от времени Госта кивал, молча выслушивая приказы. Роупер ничего не знал о нем, только видел, что Уворен относится к нему как к верному псу. Прочие командиры вели себя осторожно с Гостой, и даже Прайс старался держать между ним и собой некоторую дистанцию.
