– Лучше бы сначала Вигтр свалил Тора и Рэндолфа, – заметил Роупер. – Легионы верны своим легатам, и, пока Уворен имеет возможность влиять на легионеров, у него есть власть.
– Его теперешнее влияние – всего лишь тень былого.
– Я переживаю… – начал было Роупер, но замолчал.
Неуверенность в себе не приветствовалась среди анакимов.
– О чем?
Он помотал головой. Кетура фыркнула:
– Ты переживаешь, что оказался не совсем тем, кем себя считал.
Роупер взглянул на жену.
– Да, – ответил он голосом гораздо более тусклым, чем обычно. – Мне жаль. Очень-очень жаль. Если я не справился и должен освободить Каменный Трон, то я хочу это сделать на собственных условиях. Я жалею о том, что связался с Вигтром, жалею, что не стал вести войну с Увореном с большей честью, чем он. Если я сгорю в липком огне, то мне хотелось бы умереть, не испытывая раскаяния.
– Мы все иногда вынуждены совершать поступки, не вполне совпадающие с интересами страны.
Но Роупер был слишком удручен, чтобы задуматься над ее словами.
– Я больше не верю в то, что говорил когда-то сам себе, – отмахнулся он. – Я больше не верю в то, что Уворен стал бы более ужасным лордом, чем я. Из-за меня жизнь в крепости превратилась в ад: по улицам все еще бродит чума, а люди молчат, боясь, что на следующее утро к ним в дом могут прийти легионеры. Народ охвачен ужасом.
– Роупер Жестокий, – поддразнила его Кетура. – Или, может, Роупер Деспотичный?
– Первый вариант звучит лучше.
Она рассмеялась.
В запутанных мыслях Роупера ослабление чумы смешивалось с надеждой на искупление. Если он вернет в крепость относительное благополучие, это немного притупит чувство вины за вызванную им чуму и за тот способ, которым он расправлялся с союзниками Уворена. Возможно, также убедит эфоров и Криптей в том, что он все-таки достоин править.
– Как бы то ни было, но ты напугал Уворена, – произнесла Кетура после долгой паузы.
Роупер скептически замычал.
– Правда! – убежденно сказала она. – Теперь он спит с Костоломом под кроватью. А эфоры ему часто видятся в кошмарных снах.
– Откуда ты знаешь?
– Откуда я знаю? Мы же теперь одна команда, муж. Если за спиной у тебя вдруг не окажется воинов, ты всегда обнаружишь там, например, меня. – Кетура подвернула ноги и оперлась на него. – Это я передала Вигтру информацию о Советнике-по-Продовольствию. – Роупер уставился на нее с удивлением. – Он в самом деле был виновен. И его преступление длились много лет.
– Ты должна была сказать мне.
– Как умная женщина, я собиралась хранить это в тайне, но теперь ты вынудил меня признаться.
Роупер рассмеялся, несмотря на грустные мысли, и обнял ее одной рукой.
– Ты удивительная жена.
– А ты неплохой лорд. Поверь, Уворен был бы намного хуже. Хафдис не может сказать о нем ни единого доброго слова. Но мне кажется, несмотря на ненависть, она все еще его любит.
– Серьезно?
Кетура кивнула:
– Или, по крайней мере, свои представления о нем. Она все еще надеется, что он изменится. Потому и об отравлении рассказала не сразу. Хафдис думала, что он на это не пойдет. Но Уворен любит только себя, отчего и стал гнилым. В его душе осталось так мало человеческого, что я поражаюсь, как эта борьба его еще не доконала. – Кетура немного помолчала. – На твоем месте я бы не стала переживать из-за липкого огня. Если ты зашел слишком далеко, то намного раньше, чем эфоры, за тобой придет Криптей.
– Я не знаю, как влиять на Криптей, – ответил Роупер. – Или что они считают приемлемым. Как мне править, если я даже не знаю о том, что мне позволено?
– Я схожу в Академию, – предложила Кетура. – Попробую разузнать о них побольше. Хранительницы истории подскажут, что именно вызывало вмешательство Криптея в прежние годы.
Неожиданно раздался стук в дверь, и Роупер вздрогнул. В памяти невольно воскресли матово-черный клинок и кукушка с распростертыми крыльями.
– Криптей никогда не стучит, – нетерпеливо сказала Кетура.
Роупер встал, поднял засов и потянул дверь на себя. За ней стоял лениво опирающийся на стену Хелмиц, а рядом с ним – Торри, Советник-по-Торговле.
– Мне передали сообщение, лорд, что я должен явиться к вам сразу же, как только вернусь, – сказал Торри. Советник совсем недавно сошел с корабля из Ганновера, где выступил в роли торгового посланника. – Надеюсь, я вас не побеспокоил?
