– Хорошо, милорд. – Вигтр поклонился на этот раз более искренне и пошел к выходу.
Роупер смотрел ему вслед и хмурился. Он впервые в жизни прибег к того рода хитрости, которой часто пользовался Кинортас, и не был уверен, правильно ли его понял Вигтр.
Но Вигтр понял правильно – все до последнего слова.
* * *
Во время военных походов ответственность за дисциплину возлагалась на самого Черного Лорда. Согласно строгим анакимским правилам, у армии мог быть только один главнокомандующий, в обязанности которого входило и наказание провинившихся солдат. Тем не менее по возвращении домой все вопросы бесчестия, справедливости или мести решали эфоры. В мирное время должность эфора была самой престижной в Черной Стране и безмерно влиятельной. Для того чтобы быть хотя бы рассмотренным в качестве кандидата, требовалось прослужить не менее века в легионе. В случае признания кандидата эфором (единогласным решением действующих эфоров), он получал право выносить окончательные судебные решения для всех случаев нарушения дисциплины и приговаривать к наказанию – к смерти, вечному позору или любому другому из тех, что практиковались в Черной Стране. Эфоры были полностью независимы, и даже сам Черный Лорд не был застрахован от их суда.
Первыми жертвами карательной машины пали сыновья Уворена.
Три дня спустя, с первым намеком на рассвет, забрезживший на востоке, к дому Унндра прибыли шесть легионеров Пэндиена – с мандатом на арест, выданный эфором.
– В чем моя вина? – прорычал Унндр, младший сын Уворена.
– В трусости, – коротко ответил капитан, даже не пытаясь скрыть презрения.
Унндр был сопровожден в подземелья Главной Цитатели.
Уртра, старшего сына, арестовали на следующий день. По обвинению в изнасиловании.
Сыновья Уворена служили в Собственном Легионе Рамнея, уступавшем по репутации одной только Священной Гвардии. Само собой, от солдат Легиона Рамнея ожидали высочайшего уровня дисциплинированности и чести, и потому аресты произвели глубокое впечатление. Крепость гудела по этому поводу несколько дней – до самого суда, состоявшегося неделю спустя в гранитном зале без окон, расположенном под Главной Цитаделью. Чтобы обеспечить соблюдение всех необходимых процедур, на суде имели право присутствовать все желающие. Естественно, в зале оказались многие сторонники Уворена. Они яростно рычали в ответ на любое заявление суда и поддерживали Унндра и Уртра криками и аплодисментами.
Но все их усилия оказались напрасны.
Председательствующий эфор, облаченный в огромную мантию из орлиных перьев, которая сверкала и переливалась всякий раз, когда он шевелился в своем кресле, не стал обращать внимание на шум в зале. Против обоих братьев нашлись свидетели. Три дрожащие заплаканные женщины робко, но непоколебимо настаивали на том, что Уртр принудил их к непотребству.
– Ложь! – кричал Уртр в ответ на их слова. – Откуда вообще взялись эти негодяйки? Каждое их слово – ложь!
Уртр был признан виновным и приговорен к отправке в одну из тюрем-кораблей, которые ходили в Северном море.
– Ты будешь искупать вину трудом, – объявил эфор хорошо поставленным голосом, способным перекричать любую орущую толпу. – Три раза по двадцать лет – за каждую из женщин, которых ты обидел. После освобождения ты начнешь жизнь в статусе неманди, вновь заслуживая право стать гражданином.
Уртр был понижен в статусе до ученика – став на ступень ниже, чем полноправные пэры и граждане Черной Страны. Пораженный до глубины души, он бросил отчаянный взгляд в сторону отца, но Уворен, как только приговор был озвучен, развернулся и пошел из зала прочь.
Унндр был растоптан следующим, пав жертвой дюжины свидетельств о его трусости. Как утверждали, в трех разных случаях он покинул строй и отошел назад, спрятавшись за спинами более достойных граждан. Также заявлялось, что четыре раза Унндр нападал на уже сражающихся с другими воинами врагов, убивая их со спины. А один легионер даже рассказал, что видел убегающего с поля боя Унндра в той битве ранней осенью – еще до того, как Черный Лорд отдал приказ об отступлении.
– Каждый свидетель – либо Видарр, либо Йормунрекур! – прокричал Уворен. – Удивительное совпадение!
