Вольф Мессинг. Экстрасенс Сталина - страница 54

Далее он признается — не употребляя самого слова «гипноз», — что является необычайно сильным гипнотизером: «Я умею внушить свою волю человеку, скажем, глядя ему в затылок. Или вовсе на него не глядя.

Очень редко я пользуюсь этим. Но, листая страницы памяти, чтобы привести пример из своей жизни, вспоминаю.

Вспоминаю небольшой, но уютный зал в одном из министерств Москвы. Все идет хорошо. Зрители добросовестно и дружелюбно пытаются разобраться в том, что я им показываю. Я не менее дружелюбно и добросовестно пытаюсь помочь им в этом.

И вдруг в конце зала появляется почти шарообразная фигура самого большого здесь начальника. Все встают, приветствуя. А начальник, не отвечая на приветствия, кривит рот и скептически смотрит на меня.

«Ах так, — мысленно говорю я, — не верите, ну так я заставлю вас поверить — будете балериной». А вслух добавляю:

— Вот вы и будете моим индуктором.

И толстый начальник, по моему мысленному приказанию, вдруг нелепо начинает прыгать между рядами стульев, мимо своих опешивших подчиненных ко мне на сцену».

В книге Т. Лунгиной тот же эпизод описан куда красочнее, без оглядки на цензуру: «Перелистывая странички памяти, вспоминаю. Небольшой уютный зал в одном из министерских особняков Москвы. Мои зрители — работники учреждения, которому и принадлежит зал. У большинства на плечах погоны старших офицеров, и не редкость — генеральские.

Я на сцене, и все идет по программе. Зрители добросовестно и благожелательно пытаются вникнуть в суть того, что я им показываю. Я, со своей стороны, стараюсь особой таинственности не допускать и помогаю им разобраться в экспериментах.

Вдруг в конце зала вырастает фигура человека с погонами генерал-полковника. Все встают, подобострастно приветствуя его. А он направляется к первому ряду и с нескрываемым скепсисом и иронией басит:

— Ну, давайте посмотрим ваши фокусы.

Я разозлился на этого чванливого чинушу с его предвзятым презрением к моему «шарлатанству».

Связь с индуктором установлена

«Фокусы?! Вот и хорошо, вы и будете моим индуктором!» — приказал я ему мысленно. И пошел сзади него, заставляя совершить несолидные для его положения действия: он направился к сцене, пританцовывая — три шага вперед, один назад, как в хороводе. Зал замер, наблюдая за выкрутасами своего великого начальника и догадываясь, что за этим стоит Вольф Мессинг. Все закончилось хорошо, так как сам генерал не знал, что он выделывал, а никто из подчиненных так никогда и не решился ему об этом напомнить.

Гипноз? Да, безусловно, но это сложнее, чем заставить человека проделать то же самое, совершая размеренные пассы, в тихой обстановке врачебного кабинета».

В версии Лунгиной живой Мессинг с его язвительностью, нелюбовью к начальству и временами наивной похвальбой похож на себя куда больше, чем в приглаженном, «онаученном», согласно требованиям жанра, тексте Хвастунова. Мы не знаем, правда, имел ли место сам случай в Министерстве обороны, которое, по всей видимости, имел в виду телепат. Выше говорилось, что, по мнению ученых, гипноз невозможен без усыпления человека и почти исключен без его согласия. Здесь же Мессинг загипнотизировал противного генерала, не усыпляя его и даже не глядя в глаза. Этим он явно давал понять, что способен на гораздо большее, чем демонстрирует в своих выступлениях, но сдерживает себя — то ли по приказу сверху, то ли по собственному благородству.

В книге Лунгиной описан еще один случай «чудесного исцеления», совершенный Мессингом, — как уверяет мемуаристка, один из многих. На юбилейном вечере в Центральном доме медработников в 1967 году «в самом начале к нему поднялась женщина и во всеуслышание сказала, что вот уже более полугода страдает от нестерпимой головной боли. Мессинг попросил подать стакан воды, и кто-то налил из хрустального графина, который стоял на столе почетного президиума. Вольф Григорьевич что-то тихо сказал женщине на ухо, несколько секунд подержал за запястье и велел выпить несколько глотков воды. И почти сразу же, радостная, она заявила, что боль исчезла. Прямо-таки евангельская сцена: «Встань и иди!» — сказал Христос больному Лазарю.»