— Лунный Волк.
— Воин из легионов?
— Воин Гора.
Он повесил длинноствольный лазер на плечо и убрал пистолет в кобуру прежде, чем почтительно взять со стойки из яркой вишнёвой древесины ножны — прекрасные, сработанные из лакированного дерева, украшенные жемчугом и нефритом. Рукоять меча казалась раной в белоснежной ткани, а клинок был сработан с любовью и вниманием к деталям, на которые не способна ни одна машина. Нагасена называл этот меч Шудзики.
— Думаешь, ты не вернёшься?
— Это разумное предположение.
— И кто же поручил тебе охоту?
— Лорд Дорн.
Она кивнула, зная, что Нагасена не мог нарушить приказ примарха.
— Я не хочу оставить незаконченные дела, если погибну на этой охоте. Поместье будет твоим. Я так хочу.
Амита оттолкнула бумагу.
— Я подпишу её только после известия о твоей смерти.
Нагасена, поражённый её преданностью, повесил на пояс Шудзики. Рука привычно опустилась на украшенную рукоять.
— Подпиши её, ведь даже если я убью Волка, то вряд ли вернусь.
— Почему?
— Горы простились со мной.
Амита кивнула, принимая его загадочный ответ.
— А есть ли у этого Лунного Волка имя?
— Да. Севериан.
Волк прокрался в овчарню, но никто и не подозревал о нём. Дом, в котором обосновался Севериан, разваливался на глазах. С каждым ударом исполинских машин на стройках дворца со стен падала пыль, а две тысячи ютящихся в здании людей огородились друг от друга свисающим брезентом и сложной паутиной бельевых верёвок с одеждой.
Севериан был призраком, невидимым и неслышимым среди стонов дома. Вот уже три дня он прятался среди стен и на гнилых чердаках, слушая шум помех в шлеме и борясь с желанием идти дальше. Охотники ждали, что он убежит от резни в Храме Печали, но сейчас Севериана скрывала неподвижность, а не действия.
В поисках беглеца улицы отчаявшегося города прочёсывали сотни чёрных часовых, но Севериан не видел ни следа Имперских Кулаков или кустодиев. Что же было таким важным, что они не отправились на охоту? Смертные солдаты рыскали словно загонщики на травле, но от них было достаточно легко скрыться. Они никогда прежде не охотились на Лунного Волка и… нет… не Лунного Волка… Сына Гора. Магистр войны не гнушался тешить самолюбие, но даже он не захотел бы переименовывать в свою честь целый легион. Похоже, что многое изменилось.
Севериан всё ещё считал себя Лунным Волком, одиноким хищником, охотящимся в сумрачном свете луны. Сын Гора смог бы проложить себе путь через город, но лишь Лунный Волк мог прокрасться незаметно по улицам.
Он всё ещё носил доспехи, взятые с тел громил Громовых Воинов. Пластины плохо сидели, ведь были выкованы в эпоху, когда превыше всего была срочная необходимость. Вокс шлема трещал от помех и гудел призрачными голосами давно мёртвых людей. Севериан мог бы убрать помехи, но их было легче не слушать, чем людей вокруг, ведь на устах у всех был мятеж магистра войны и бойня на Исстване V. Дрожащие голоса вновь и вновь рассказывали истории о предательстве и резне, догадки и ложь, преподносимые как факты. Все они соглашались в том, что Гор Луперкаль — предатель, подлый и вероломный сын, но Севериан не мог поверить, что его примарх обратился против Императора. Что могло толкнуть магистра войны на столь ужасный путь? Севериан не мог представить ничего достаточно важного, чтобы оправдать предательство, его разум отвергал каждую возможность как слишком жалкую, слишком ничтожную и слишком смертную для галактического мятежа. Атхарва казался таким уверенным в предательстве Гора, таков и был путь сынов Алого Короля, они жили ради уверенности, но вот Атхарва умер с пулей примарха в голове. Чего стоила теперь его уверенность?
Севериан услышал хруст приближающихся шагов и замер, сливаясь с гниющим пластиковым потолком. Шаги остановились. Три человека несли пластиковые вёдра, чтобы наполнить их из насоса. Волк обладал поразительной способностью скрываться на виду, ему было так же легко таиться в тенях, как дышать. Конечно, опасно скрываться в набитом людьми здании, но риск перевешивала возможность что-то узнать. Первый человек, крепкий и похожий на слесаря, подставил ведро под насос и начал качать ручкой. Потекла вода — солоноватая и песчаная на вид. Другие в ожидании своей очереди начали переговариваться. Сначала разговор был обыденным и пресным, но неизбежно он перешёл на битву за Исстван.
