Бертий очень обрадовалась. Каждый выезд в люди был для нее нежданным праздником. Она причесала волосы и с поразительной ловкостью уложила их в шиньон. Бертий старалась как можно меньше зависеть от кузины. В ящичке прикроватного столика она держала ручное зеркальце, щетку для волос, гребень, шпильки и ленты. Клер помогла ей надеть выходное, серое с голубым платье.
В соседней комнате Ортанс бестрепетно смотрела на сердитого мужа.
— Зачем ты звала Клер? — тихо спросил бумажных дел мастер. — Она уже принесла тебе завтрак.
— Твоя глупость, милый муженек, тебя погубит! Я считаю, она должна знать, раз уж им с Фредериком придется видеться. Он наверняка станет ходить перед ней гоголем, заговорит о помолвке. Клер вполне может возмутиться, а нам это ни к чему…
Ортанс стиснула кулаки, лицо ее странно перекосилось. Никогда еще жена не казалась Колену такой безобразной.
— Не можешь дождаться, когда Клер уйдет жить к мужу! — едва слышно процедил он. — А ведь более заботливой, любящей дочки и представить невозможно! Но тебя ее присутствие в доме раздражает. Ты думаешь только о ребенке в своем чреве. О сыне! Но готова ли ты к тому, что родится вторая девочка?
Ортанс вперила в него возмущенный взгляд.
— Это точно мальчик, Колен! И он будет бумажных дел мастером, как ты. Будет управлять мельницей, — заявила она, и лицо ее разгладилось, смягчилось. — Мы назовем его Матье. Красивое имя! Я вычитала его в альманахе.
Ортанс вытянулась на кровати, закрыла глаза.
— Совсем свихнулась на этом сыне, — вздохнул Колен. — А теперь послушай меня, Ортанс: Фредерик Жиро согласен повременить с женитьбой до следующего года. Но этой свадьбы не будет! Если только Клер сама не захочет…
— Не ей решать! — буркнула беременная.
— Поживем — увидим, — отвечал Колен, выходя из спальни.
* * *
Два парня с мельницы, временно освобожденные Коленом от работы, помогли Бертий снова занять место в экипаже. Похоронная церемония закончилась. Эдуар Жиро упокоился рядом с Марианной в склепе семейства де Риан. Кюре во время прощания с покойным был не очень многословен. Невзирая на обширную аудиторию, состоявшую из буржуа и богатых землевладельцев, явившихся на церемонию в сопровождении жен и детей, отец Жак был явно не в настроении, держался холодно и отстраненно. Церковь едва вместила эту принаряженную толпу. Однако Клер отметила про себя, что жители местечка и крестьяне, которых ее мать именовала «простолюдинами», на похороны не пришли. Хозяина поместья Понриан местные недолюбливали, а некоторые так и вовсе яростно ненавидели. Тем удивительнее было увидеть в церкви на последнем ряду скамеек Базиля. Клер приметила его, когда уже шла к выходу.
— Ты что тут делаешь? Ты ведь признанный безбожник! — шепнула она ему на ухо.
— Радуюсь, — сквозь зубы процедил бывший школьный учитель. — Наконец этот мерзавец Эдуар дал дуба! Такое нельзя пропустить!
— Только не забудь, что это наша первая встреча после твоего возвращения, — продолжала девушка. — Папа не знает, что я вчера вечером отлучалась.
Базиль только недовольно хмыкнул. Он не узнавал малышку Клер, чья серьезность и здравомыслие так его восхищали.
«Уезжая, я попрощался с девушкой серьезной и рассудительной, а встретила меня девица с испуганными глазами, которая родителям врет как сивый мерин! И мне это не нравится», — подумал он.
Люди начали расходиться. Бертий, радуясь такому количеству новых лиц, с восторгом рассматривала платья горожанок. В толпе мужчин в темных костюмах она невольно поискала глазами высокую фигуру Фредерика. Никогда еще он не казался ей таким красивым, как сегодня, несмотря на траур. И когда Клер уселась на сиденье рядом, Бертий шепнула:
— Ты только посмотри на Фредерика! Какие красивые глаза! Зеленые, как первые весенние листочки! А плечи!
— Можешь не расхваливать, он меня больше не интересует, — оборвала ее кузина. — Смотри-ка, Базиль идет к нам! Держу пари, будет совестить меня за дурное поведение!
Бывший учитель улыбнулся девушкам, приветственно приподнял шляпу. Сидя рядышком в экипаже, обе были красивы как картинка. Вот только в черных глазах Клер читался вызов, и Базилю это не понравилось.
