Молодую женщину это позабавило. Она спросила, что же рассказывают о ней.
— Местные вас любят, Клер! И это неудивительно, потому что я в вас не вижу никаких недостатков. Сплошные достоинства и добродетели!
— В самом спокойном и прозрачном озере могут таиться змеи и тина и такие противные твари, как пиявки! Не полагайтесь на мою репутацию, Виктор!
Взгляд ее, когда она произносила эти слова, переменился. Помимо воли в ней проснулось желание. В объятиях Жана она отдавалась ему, влюбленная и чувственная. Фредерик злоупотреблял своими супружескими правами еженощно, а иногда и днем — грубо, почти по-скотски. И вот, после двухгодичного воздержания, ее молодое тело снова стало пробуждаться. Природа требовала свое. Она просыпалась посреди эротического сновидения от сладких судорог внизу живота. Задыхаясь, раскидывалась на кровати, ласкала свои груди, губы… Клер случалось даже плакать от разочарования. Постель рядом с ней пустовала. Она мучилась, осознавая свое одиночество, и ей хотелось мужчину. В такие моменты она дерзновенно мечтала о Жане. Как он целует ее всю… Опасная, вызывающая мучительную неудовлетворенность забава, потому что видеться им больше не суждено. Виктор — дело другое. Свободный мужчина, без жены и детей…
— Какие злодеяния вы успели совершить, Клер? — шутливо поинтересовался он. — А, я знаю! Вы обвели всех вокруг пальца, и Матье на самом деле — ваш сын, зачатый в ранней юности со случайным любовником, который вас бросил! А может, это был неотесанный крестьянин, женатый в придачу?
Клер сделала большие глаза, воскликнула:
— Надо же такое выдумать! Виктор, вам стоит писать романы!
Он засмеялся. Клер очень редко оказывалась так близко. Он вдыхал исходящий от нее свежий аромат — кажется, «О де Колонь»? И, конечно, запах теплого женского тела… Повинуясь внезапному порыву, он схватил ее за руку, мягкую и тонкую:
— Клер, выходите за меня! Мне плевать на ваши секреты. Ваша печаль понятна: потерять мужа при таких трагических обстоятельствах! Я вас утешу, окружу заботой!
Молодая женщина моментально отодвинулась. Мятежная натура заставила ее произнести слова, в значимости которых для их последующих отношений она, увы, не отдавала себе отчета:
— О нет, только не предлагайте мне замужество! Вы, мужчины, когда хотите женщину, прикрываете вожделение словами о вечной любви — только чтобы нас закабалить! Зачем идти в церковь и в мэрию, если истинная цель — спать вместе? Я могу стать вашей любовницей, но замуж не выйду!
Виктор был настолько озадачен, что не знал, что сказать. Клер бросилась ему на шею, поцеловала в губы. Он ее обнял, не устояв перед этой неожиданной атакой, но спустя секунду оттолкнул.
— Клер, я считал, что вы не из тех легкомысленных девиц, которые соблазняют мужчин, провоцируют. Крошка моя, что на вас нашло? Вам — быть моей любовницей? Это настолько противоречит моим принципам, что я был бы себе противен. Я мечтал познакомить вас с родителями, с сестрой… Ваше поведение меня огорчает, правда!
— Ну и пусть! — холодным тоном отвечала Клер. — Хватит с меня высокообразованных, высоконравственных господ, восхваляющих добродетель и все в этом духе! Раз уж вы полюбопытствовали, Виктор, знайте: замуж за Фредерика Жиро я вышла по принуждению. Сначала это была позорная сделка между нашими отцами, потом — шантаж с его стороны. Иные мужчины после алтаря и белого платья позволяют себе насиловать жену когда и сколько пожелают. У нее согласия не спрашивают… Базиль, мой старый друг и убежденный анархист, предостерегал меня от подобных тиранов. Я, дурочка, не послушалась! Но теперь с этим покончено. Я буду жить, как считаю нужным. И уж точно не покорной рабыней мужа, которому его хорошо образованное семейство всегда найдет оправдание. Я обязательно поделюсь своими соображениями с Раймондой, которая притягивает к себе парней, как мед пчел. Если я вас разочаровала, что ж — нам не обязательно больше встречаться!
Клер встала, проскользнула в уже уснувший дом. Дверью хлопнула сильнее обычного — доказательство, что была взволнована. Растерянный Виктор поплелся домой. Фундаментальные принципы его пошатнулись. Он уже упрекал себя за резкость, рассердившую Клер. Более того: он уже представлял, как уводит молодую женщину в тень сада и овладевает ею на ковре из мягкой травы… Пройдя еще метров тридцать, шокированный собственными мыслями, он поздравил себя с тем, что устоял перед чарами столь опасной соблазнительницы.
