Но вот уже сутки как они потеряли какую-либо связь с главным штабом восстания, где всем руководил мятежный барон. А не предатель ли он? Опять возникла крамольная мысль. И с тех пор нортейнская шваль полностью вышла из-под контроля. Хорошо еще не пыталась забраться к нему наверх и свести с ним счеты. Они понимали, в какую передрягу угодили, и найти виноватого проще простого. Достаточно подняться на второй этаж.
Рудольф открыл дверцу и стал вынимать все, что находилось на трех полках потайного отделения шкафа. Новые документы на имя Мартина Блюма из Риквера, торговца пряностями, на имя Вацлава Гугеля из Кортуна, торговца шелком, на имя Влада Гогуна из Клемана, торговца кофеем и чаем. Три удостоверения личности со всеми необходимыми документами. Если кто задержит его с этими документами, то придется слишком много всего объяснять. Так что по прибытии на новое место жительства ненужные личности придется спрятать.
Рудольф давно подготовил для себя пути отступления. Всегда нужно быть готовым к тому, что что-то может пойти не так, и придется спешно делать ноги, пока не ухватили за самые уязвимые места и не вздернули на первом попавшемся суку. Профессия, которой он отдал большую часть своей жизни, приучила его к этому.
С улицы донеслась оружейная канонада. В нескольких кварталах от них шел бой. Волчьи гвардейцы снова попробовали пробиться в глубь территории, но были остановлены на позициях Серых бригад. Их плотное кольцо вокруг площади Согласия не давало прорваться правительственным войскам и взять под контроль район.
Следом за удостоверениями личности Рудольф извлек массивный пистолет 45‑го калибра, личное оружие, которым в повседневной жизни он не пользовался. Проверив патроны, он сунул ствол в карман куртки, куда раньше засунул удостоверения личности.
Вслед за оружием из потайного отделения он извлек стопку денег и пренебрежительно бросил ее в холщовую сумку, лежащую на полу. За первой стопкой последовала вторая, третья… Каждая перевязана веревкой. Свежие, только что отпечатанные купюры. Здесь насчитывалось несколько тысяч нортейнских марок, и даже казначей княжества не смог бы их отличить от настоящих. Но Рудольфа это волновало мало.
Вслед за деньгами он извлек два черных шелковых увесистых мешочка, внутри которых находились драгоценные камни. Все поступавшие к нему деньги он переводил в камушки. По-хорошему хранить такие вещи дома нельзя, но банкам Рудольф не доверял. Когда ближе к телу как-то надежнее.
Последнее, что он извлек из тайника, была шкатулка из черного дерева с гравировкой растительного орнамента. За то время, что она хранилась у него, Рудольф ни разу ее не вскрывал. Инструкция гласила, что открыть он ее имеет право только в самом крайнем случае, когда его миссия окончательно провалится, его рассекретят и никаких других вариантов не останется. Он аккуратно упрятал шкатулку в сумку. До последнего аргумента дело еще не дошло.
Закрыв сумку, он бросил ее на рабочий стол. На шкаф он даже не посмотрел. Теперь, когда тайник выпотрошен, он больше не представлял для Рудольфа никакого интереса. Он налил в стакан на четыре пальца коньяка, выпил залпом и шумно выдохнул.
Шум на первом этаже утих. Интересно, что там происходило. Ребята что-то не поделили и сцепились друг с другом. Похоже на правду. В последнее время ситуация внутри накалилась до предела. В самом начале, когда бунт только начался, им казалось, что они могут перевернуть весь город и взять власть в свои руки, но эта решимость быстро разбилась о жесткое сопротивление волчьей гвардии. Волна бунта была остановлена и отброшена назад отливом. И теперь надо было признать, что время упущено безвозвратно. Их мятеж обречен. Сколько они еще продержатся? День, два, неделю, это уже не играло роли. Как говорят картежники: сударь, ваша карта бита. И это нельзя было отрицать.
Вот народ и лютует. Вчера они поставили к стенке всех тех полицейских, кому сохранили жизнь. Просто так, от бессилия, от невозможности переломить сложившуюся ситуацию. И это было понятно. Основной контингент мятежников составляло нортейнское отребье, нищета, бездельники, голь, срань, рвань перекатная. Они хотели на ровном месте, без труда и пота возвыситься, взять все и поделить. А теперь, когда ничего не вышло, ищут виноватого. Сколько им потребуется времени, чтобы додуматься до того, что виновник всех их бед сидит на втором этаже?
