– Ты мог бы сам…
– Заняться его воспитанием? – усмехнулся Доминик. – Мне это зачем? – вкрадчиво поинтересовался он.
– Но последние годы она изменила к нему отношение, – проигнорировав вопрос, произнес Десмонд.
– Да. Она поняла эмоциональную ошибку, успокоилась, приняла новую реальность, и даже пару лет назад воспылала материнской любовью. Но уже поздно – Кайден… ты сам назвал его ничтожеством. Недавно он, вернувшись домой пьяный, в ответ на нравоучения просто сломал ей руку и скинул с лестницы.
– Даже так?
– Даже так. После этого я отдал ему старый особняк в предместьях, и он теперь живет один. Но мне кажется, хватит на сегодня моего грязного белья. Говори, зачем пришел.
– Ты знаешь, что Кайден спит с баронессой Бланшфор?
– Об этом вся Европа знает. Он не только с ней спит, если тебе будет это инте…
– Послезавтра Кайдену исполняется семнадцать лет, он становится совершеннолетним.
– Спасибо что напомнил, но я знаю. Мы с Кайденом все же хоть изредка, но встречаемся, так что я в курсе о его возрасте.
– Уже завтра, заранее, барон Бланшфор пришлет ему вызов на дуэль.
– Вот как? Он же из третьего сословия.
– Барон вчера, тайно, вошел в Дом Кастельмор. Ему отдали второй женой владеющую из побочной ветви фамилии, так что теперь при соблюдении формальностей он имеет право…
– Отец.
– Да?
– Механизм я понял, а на детали мне плевать. И на Кайдена, на Бланшфора, и на то как Кастельморы собираются это провернуть, мне тоже плевать. Имеют право.
– Кайден – наследник нашего Дома, он не должен умереть!
– Отец, похоже горе затуманило тебе разум. Кайден – не мой сын, он не кровь фамилии. Если это недоразумение погибнет, я грустить не буду. Если же ты хочешь его спасти, то можешь нанять бретера, дать ему задание спровоцировать Бланшфора на дуэль и заранее его убить. Или же найти бандитов, которые проломят ему голову в подворотне, или устроить ему несчастный случай… но даже тебе это с рук не сойдет, все будет шито белыми нитками и в Ассамблее определенно потребуют лишить тебя должности канцлера.
– Сияние, Доминик.
– Кайдену пройти посвящение в Сиянии? Сила его не признает, волки и тем более Морриган не откликнутся, отец! Это не мой ребенок, это сын Макса и Сесилии, ты уже забыл?
– Я знаю, что нам делать, – негромко произнес герцог Десмонд.
– … Кроме того, – даже не заметив его слов, продолжил Доминик, – как ты не можешь не понимать, Кайден – это оружие, которое можно повернуть против тебя. Даже если ты сможешь организовать убийство барона, или подтасовать результаты Испытания, Кайден не Рейнар по крови! Тебя смешают с грязью, и…
– Я знаю, что нам нужно делать, – перебивая, с уверенной настойчивостью повторил Десмонд.
– Что же? – скептически хмыкнул Доминик.
– Я сам убью Кайдена.
В ответ на это Доминик лишь удивленно поджал губы.
– А зачем? – вкрадчиво спросил он.
– Посмертие. По Реке Крови я призову душу одного из наших предков в его тело.
– Это же… запрещено Кодексом, – ахнул Доминик.
– Кодексом? – усмехнулся Десмонд. – Кодексом Конгрегации инквизиторов, который утверждает Сенат? Я варгарианец из Дома Рейнар. Я выше этого Кодекса.
– Никто не может быть выше Кодекса, – оцепенело произнес Доминик.
Десмонд вдруг расстегнул ворот мундира, и достал небольшой амулет в виде раскинувшего крылья ворона. Сжав его, так что крылья взрезали ладонь и напитались кровью, Десмонд спрятал амулет, застегнул ворот и поднялся из-за стола, расправив плечи.
Глаза его были закрыты, вены на висках набухли, кулаки сжались. И когда Десмонд открыл глаза, они загорелись живым зеленым сиянием, а за спиной, как показалось Доминику, широко раскинулись непроглядно черные крылья ворона.
– Никто? – голос Десмонда разнесся по комнате, вернувшись эхом тысячи голосов.
За спиной герцога, за черными, словно сотканными из тьмы крыльями, Доминик явно ощутил незримое присутствие девы Морриган, почитаемой на Севере триединой богини.
– Ты ставишь правила Конгрегации выше воли нашей богини? – произнес Десмонд. Его слова вновь обволокли Доминика эхом тысячи голосов, а черные крылья ворона стали еще больше и плотнее в сгустившейся тьме.
