Волчий блокнот - страница 2

Шрифт

Интервал

Для соловчан Вильк по паспорту — иностранец, а по жизни — свой, местный, соловецкий. Эта двойственность, которую автор раскрывает перед читателем, позволила увидеть Соловки и с изнанки — из самого нутра тамошнего быта, и со стороны, — вырываясь за пределы соловецкого существования в пространство компьютера, парижской «Культуры» (где сначала печаталась книга), в мир.

Мариуш Урбанек

Волчий блокнот

Возьми железа — длинные пластины с отверстиями, чтобы было их сподручно, нанизав на веревку, погружать и извлекать. Если нет пластин, бери старые замки, ключи, цепи. Подойдет и чистое железо, без следов ржавчины, хотя иные напротив предпочитают ржавый лом и даже окалину из-под кузнечного молота. Железо и крупно помолотые чернильные орешки положи в горшок — будет тебе «чернильное гнездо», которое прослужит восемь-десять лет. Чернильные орешки — это наросты на дубах, образуемые личинками насекомых. Отбирать их надо тщательно, ибо случаются крепкие и зеленые, а бывает — трухлявые и бледные. Растолки, залей водой, добавь хлебной кислоты (подойдет рассол от квашеной капусты) и поставь в темное место или же сразу опускай в раствор железо. Затем добавь в «гнездо» отвар дубовой, ольховой или ясеневой коры. Кору надо снимать весной, как только соком нальется, и высушивать — сухая дает больше черноты. Вари в медной посудине до выпаривания первой воды. Снова залей и держи на медленном огне, пока не загустеет. Процеди через решето и отожми. Затем процеди через сито и снова отожми. После процеди через полотно и еще раз отожми. Слей в «гнездо». Чтобы получить железистые соли, добавь меду, ячменного пива или виноградного вина, лучше красного. Горшок с чернилами поставь в темное место и мешай несколько раз в день. Процесс это нескорый, занимает от двенадцати до сорока дней. Успокаивай брожение отваром хмеля, чтобы не образовалась плесень. Если чернила станут просачиваться через бумагу, добавь вишневого клея для затвердевания, а чтобы лучше с пера стекало, положи гвоздику и имбирь…
Рецепт чернил из соловецкого рецептария XVI века. Монастырскому писарю дозволялось взяться за перо лишь после того, как он собственноручно приготовит чернила.

Соловецкие записки (1996–1998)

Кто изучает Россию по книгам, тот вовсе ее не понимает, в ней сокрыты особенности, которые я бы отправился в провинцию исследовать… кабы язык знал.
Жозеф де Местр

Читатель спросит, почему именно Соловки? Что заставило меня забраться на Острова, словно на наблюдательную вышку, и глядеть оттуда на Россию, на мир? Что ж, попробую ответить, хотя в нескольких абзацах всего не изложишь — можно лишь, как говорили раньше, очертить абрис. Ибо Соловки подобны драгоценному камню: сколько на него ни смотри, он все переливается… преломляет свет… играет гранями. Чуть фабулу повернешь, акценты изменишь, сюжеты местами переставишь — и целое обретет новый смысл, иначе засверкает. Поэтому не стоит выколупливать значения, анализировать, пережевывать, тянуть из основы отдельные нити — рассматривайте их вместе, одну сквозь другую. Словом, забудьте о линейных законах языка и взгляните на предмет, чуть отступя. А после, передвигаясь шаг за шагом, меняйте угол зрения.

Семь лет назад я прибыл в Москву в качестве корреспондента польской газеты. Во время мартовского референдума населявшие Советскую империю народы высказались в пользу Союза. Спустя полгода он прекратил свое существование. Закат СССР. Я решил остаться и посмотреть, что из всего этого выйдет. Повидал много нового, что-то было непонятно, что-то раздражало, но больше всего действовал мне на нервы Тютчев — универсальный ответ российских знакомых на мои вопросы:

Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить:

У ней особенная стать —

В Россию можно только верить.

В этом четверостишии мне чудилась гордыня, характерная для большинства верующих, которые снисходительно, с высот соборности взирают на искания и сомнения отдельного человека. Это четверостишие будоражило, словно коан. И наконец я понял! Заключительному слову Тютчева — «верить» — противопоставил собственное — «пережить». Россию следовало испытать на себе.