Давным-давно, когда эти земли не были еще известны как «врата в иной мир», они уже почитались священными одним из языческих племен.
Многие годы прошли с тех пор, как Церковь, следуя учению Единого бога, начала посылать сюда миссионеров, чтобы обратить язычников в истинную веру. Чтобы очистить землю, запятнанную ложными верованиями, пришлось начать войну. Поросон был важным звеном на пути разрушения старой веры. Когда Церковь была уже близка к тому, чтобы полностью вымести язычников из этих земель, иерархи распорядились возвести здесь город.
Вскоре Поросон стал перевалочным пунктом для миссионеров и рыцарей, направляющихся на север и восток охотиться за оставшимися язычниками, и приобрел известность как важный перекресток, куда стекаются и люди, и товары.
Миссионеры в своих выцветших, заплатанных отшельничьих рясах, рыцари с несущими праведное возмездие мечами, готовые отобрать любую землю во славу Господа, - все они давно исчезли.
Теперь через Поросон шли ткани, соль и железо с севера и востока, зерно и кожи с юга и запада. Священные войны прошлого давно уступили место бесчисленным волнам хитроумных торговцев.
Из-за того, что с ним была Хоро, Лоуренсу приходилось выбирать малолюдные дороги, но на некоторых древних торговых путях им постоянно встречались повозки с довольно редкими товарами. Некоторые ткани, увиденные ими по пути, были просто превосходны.
Несмотря на бурную торговлю, Поросон оставался довольно скромным городом, в основном благодаря привычкам своих обитателей. Принесенное торговлей богатство выразилось в великолепной стене, окружающей город, но в пределах стены все дома были простыми каменными постройками с соломенными крышами. Правду говорят, что всякий раз, когда люди и товары встречаются в одном месте, деньги текут рекой и все вокруг процветает; но с Поросоном была немного другая история.
Все здешние обитатели были очень религиозны и бОльшую часть своих денег жертвовали Церкви. Кроме того, Поросон принадлежал не какому-то конкретному государству, а лежащему к северо-западу церковному городу Рубинхейгену, так что десятины не задерживались в здешней церкви, а сразу текли в более крупный город. Церковники и налоги с земли собирали; таким образом, Поросон не получал даже собственных налогов.
Обитателей города не интересовало ничего, что выходило за рамки их повседневной небогатой жизни.
Когда сквозь рассветный туман разносился звон городского колокола, работники в полях приостанавливали работу и, повернувшись лицом на звук, молитвенно складывали ладони и закрывали глаза.
В любом нормальном городе в это время дня раскрасневшиеся торговцы дерутся за место под солнцем на городской площади, но Поросону подобная грубая суматоха была чужда.
Не желая мешать молитвам горожан, Лоуренс остановил повозку. Затем, сведя руки, он тоже вознес молитву своему богу.
Колокол прозвонил второй раз, и люди вновь вернулись к делам. Лоуренс тоже двинул повозку вперед. Внезапно Хоро раскрыла рот.
- А, теперь ты, значит, верующий, да?
- Я готов молиться кому угодно, кто обеспечит мне безопасную дорогу и постоянный доход.
- Я могу обеспечить богатый урожай.
Лоуренс искоса взглянул на Хоро; та смотрела прямо на него.
- Значит, ты хочешь, чтобы я молился тебе?
Хоро знала и ненавидела одиночество, на которое обречены боги. Лоуренс не верил, что она сейчас говорит на полном серьезе, но все же рискнул спросить.
Он подозревал, что Хоро просто подшучивает над ним со скуки.
Как он и ожидал, Хоро особо сладким голосом ответила:
- Конечно, хочу.
- О чем мне тогда молиться? – поинтересовался Лоуренс. К таким штучкам со стороны Хоро он уже привык.
- О чем хочешь. Я могу даровать богатый урожай, разумеется, но и безопасную дорогу обеспечить – тоже легче легкого. Могу предсказывать ветер и дождь, могу сказать, хорошая вода в роднике или плохая. А уж отгонять волков и диких псов – лучше меня и вовсе не найти.
Сейчас она походила на сельского юношу, превозносящего свои достоинства перед торговой гильдией; но все же Лоуренс поколебался какое-то мгновение, прежде чем ответить.
- Думаю, за безопасную дорогу стоит помолиться.
