Внезапно Лоуренс занервничал.
- Ты, господин Лоуренс, насколько я помню, следуешь в торговле путем Святого Метрогиуса, как и твой учитель, правильно?
- Да. Возможно, именно Святой Метрогиус хранил меня и мои дела все это время.
- Поэтому, полагаю, ты предпочтешь оплату серебряными монетами Тренни?
Многие бродячие торговцы стремились повторять успехи прошлого и предпочитали не ездить хаотично из города в город, но следовать путями древних святых.
Потому и их предпочтения в типе денег для оплаты были весьма предсказуемы.
То, что хозяин Торгового Дома Латпаррона пришел к этому выводу столь быстро, свидетельствовало о его недюжинной проницательности.
- В серебряных монетах Тренни, - продолжил он, - нынешняя цена тридцать две и пять шестых.
Цена была ниже, чем помнилось Лоуренсу. Но, с учетом того, что Поросон был торговым центром, она была в пределах того, что он мог себе позволить.
В тех местах, где соприкасались деньги из многих стран, их цена по отношению к эталонным монетам нередко оказывалась немного ниже.
Лоуренс лихорадочно пересчитал все в уме. Выходило, что за перец он должен был выручить тысячу четыреста семьдесят семь Тренни.
Это было меньше, чем он рассчитывал, но все равно приемлемо. Это будет огромный шаг навстречу мечте о собственной лавке.
Сделав глубокий вдох, Лоуренс протянул хозяину правую руку.
- Такая цена меня устроит, господин Латпаррон.
Лицо хозяина расплылось в улыбке, и он пожал протянутую руку. Никогда торговец не радуется так, как при удачном заключении договора.
И сейчас был именно такой момент.
- Угммм... - раздался вдруг еле слышный возглас Хоро.
- Что стряслось? – встревоженно спросил хозяин, обернувшись вместе с Лоуренсом к Хоро, которая, шатаясь, привалилась к стене.
В этот миг Лоуренс припомнил торговлю шкурами в Гильдии Милона, и его охватило плохое предчувствие.
Владелец Дома Латпаррона был очень проницательным торговцем, который успешно вел свои дела без посторонней помощи. Попытка перехитрить его, скорее всего, закончится плохо. То, что Хоро рядом с ним, вовсе не означает, что они всякий раз должны пытаться обманывать своих торговых партнеров.
Но тут мысли Лоуренса застыли. Хоро действительно вела себя очень странно.
- Э... эм... у меня голова... кружится...
Хоро дрожала все сильнее, и вода, казалось, вот-вот должна была пролиться из чашки, что она сжимала.
Хозяин со встревоженным видом подошел к ней и, одной рукой придержав чашку, другой обнял Хоро за хрупкие плечи.
- Тебе сейчас лучше?
- ...Немного. Благодарю, - слабым голосом сказала Хоро, наконец-то выпрямившись.
Сейчас она выглядела ну совершенно как постящаяся монахиня, сраженная внезапным приступом анемии. Даже не столь верующий человек, как хозяин Дома Латпаррона, несомненно, захотел бы как-то ей помочь; Лоуренс, однако, заметил кое-что странное.
Волчьи уши Хоро под капюшоном стояли торчком.
- Долгая дорога даже сильного мужчину способна измотать, - произнес хозяин.
Хоро чуть кивнула, затем ответила:
- Я, должно быть, и впрямь устала с дороги. Передо мной все как будто клонится набок...
- Так не годится. А, вот что: не принести ли мне козьего молока? Совсем свежее, со вчерашней дойки, - с этими словами он предложил Хоро стул и, не дожидаясь ответа, быстрым шагом направился прочь из комнаты за молоком.
Несомненно, лишь у Лоуренса было предчувствие, что Хоро собирается что-то сотворить, когда она не стала садиться на предложенный ей стул, а вместо этого подошла к столу, чтобы поставить на него чашку.
- Господин, - обратилась она к хозяину, который в этот момент был повернут к ней спиной. – По-моему, у меня по-прежнему кружится голова.
- О небеса. Может быть, позвать лекаря? – с неподдельным беспокойством в голосе спросил хозяин, обернувшись.
Лицо Хоро под капюшоном не отражало ничего, кроме слабости, которую она изображала.
- Смотри, прямо перед глазами все клонится вбок, - сказала Хоро и, подняв чашку, пролила немного воды на поверхность стола – где она и потекла тонкой струйкой вправо от Хоро и закапала с края стола на пол.
- Что за!.. – воскликнул Лоуренс, быстро подойдя к столу, и протянул руки к весам.
