Договорив, женщина по имени Ив вернулась в карету.
Хозяйка какое-то время стояла неподвижно, потом посмотрела на меня.
Лаять было лень, поэтому я фыркнул.
***
Похоже, Ив вела дела в какой-то стране на юге.
Насколько большие дела, я мог только догадываться, но опыт подсказывал мне, что большие.
Карета была достаточно широка, чтобы на каждом сиденье могли свободно уместиться трое взрослых, а сидений таких было два, друг напротив друга. Сами сиденья и их спинки были плотно набиты хлопком, а снаружи покрыты тканью и украшены тонкими орнаментами. Несмотря на решимость хозяйки жить ради горожан, она сохранила тягу к портняжному делу и потому очень интересовалась этими украшениями.
Что до меня, то я редко видел одеяния вроде того, в каком была Ив. Очень удобное на вид одеяние, напоминающее мантию, но отличающееся в мелочах. Видимо, в ответ на любопытные взгляды хозяйки молчаливая Ив коротко произнесла:
– Это из пустынного королевства.
Путешествие проходило мирно.
Ив была неразговорчива по природе, хозяйка тоже была не из тех, кто любит заводить беседы. Когда хозяйка получила разрешение Ив, я тоже залез на сиденье и принялся смотреть в окно, а хозяйка все время гладила меня по голове.
Когда она была пастушкой, едва мы выходили за городскую стену, нам открывались отнюдь не бескрайние просторы. Да, та земля больше походила на страшную тюрьму, ибо куда бы мы ни пошли, ничего не менялось.
Я был бы вполне доволен, если бы мы жили в лесу.
Но хозяйка, человеческое существо, могла существовать лишь среди себе подобных; я, будучи псом, прекрасно понимал, как тяжело жить в том мире.
Когда никто не помогает, все дни наполнены лишь тем, чтобы доставать еду и отправлять себе в рот, и до последнего вздоха едва ли хоть что-то изменится.
Когда хозяйка лежала под соломой в овечьем загоне и глядела на луну, пока вокруг нее копошились мыши и насекомые, она хоть и не высказывала это вслух, но думала, я уверен.
А потом одна случайная встреча изменила все.
После нее жизнь хозяйки изменилась навсегда.
Тех, кто бежит вперед со всех ног, не счесть. Однако многих из них в конце концов ноги подводят. Но если бы нашелся кто-то, кто всего лишь чуть-чуть подтолкнул их сзади, они вполне смогли бы продвигаться вперед и дальше.
Как смогла моя удачливая хозяйка – и добралась до нового места.
– Не тревожишься, что уехала?
Шел второй день путешествия.
Дописав какое-то письмо и глядя на его содержимое, Ив коротко задала этот вопрос.
– А?
– В конце концов, городские священники нечасто отправляются в путешествие.
Размашисто подписавшись, она перечитала текст, потом протянула руку с письмом в открытое окно. Тут же ожидавший снаружи мужчина взял его, сложил, запечатал и поскакал в другую сторону, не в ту, куда ехали мы.
Женщина вернулась к прежней теме.
– Должно быть, это было непростое решение. Ньоххира ведь на другом конце света. Даже я колебалась.
Часто говорят, что даже если ты на краю света или под землей – если можешь держать спокойное лицо, пить вино и писать письма, значит, твои дела не так уж плохи.
Но эта Ив недооценивала хозяйку. Хозяйка ведь не какая-то обычная священница маленького городка, ничего не знающая о мире. Хотя у нее, несомненно, есть некоторые глупые черты, все же она прекрасный человек, никогда не сдающийся перед трудностями и лишениями.
Я поднял голову с коленей хозяйки и заглянул ей в лицо.
«Скажи что-нибудь», – подумал я.
Хозяйка негромко рассмеялась.
– Конечно, я немного нервничала при мысли о том, чтобы уехать из города, – наконец ответила она с приятной улыбкой. Я негромко гавкнул, и хозяйка погладила меня по голове, точно успокаивая. – Хотя в прошлом мне самой хотелось уйти прочь, но я не могла…
– …
Ив, положив локоть на раму окна и очень неженственно опираясь подбородком на ладонь, наблюдала за глядящей в окно хозяйкой.
В лесу так себя ведут хищники.
– Его ты встретила в том городке?
Что-то вроде паузы было перед тем, как Ив, тоже глядящая теперь в окно, спросила, словно ей это было вовсе не интересно.
– Нет, в Рубинхейгене.
– О? Ты была монахиней?
– Нет… – застенчиво ответила хозяйка, опустив взгляд на меня. Она выглядела как человек, заглянувший в сундук с драгоценностями. – Церковь опекала меня, но не больше. Я была подобна маленькому испуганному агнцу.
