Лоуренс погрузился в грустные мысли.
– Если бы только Хоро взяла и выбрала их всех… – пробормотал он себе под нос, страдая перед табличкой.
***
В конце концов, промучившись две ночи напролет, он разослал письма тем, кто мог позволить себе отлучиться от работы на три месяца без серьезных последствий, тем, кто непременно оскорбился бы, не получив приглашения, и тем, кто, как Хаскинс и Мархейт, обязательно ответили бы, что приедут, чего бы это им ни стоило.
После этого он с вопросов головы переключился на вопросы живота. Лоуренс не думал, что Ив приедет, но, раз уж он и сам наприглашал гостей, ему следовало устроить такой пир, от которого у них бы голова пошла кругом, как и советовала Хоро.
К счастью, деньги у него были.
На пути, проделанном им вместе с Хоро, были взлеты и падения. На этом пути, как ни странно, встречались люди, с которыми Лоуренс предпочел бы не встречаться снова до конца своих дней. Крупный работорговец подобно ангелу смерти послал ему весточку с просьбой пригласить и его на открытие своего заведения. Более того, он сообщил, что с готовностью одолжит Лоуренсу деньги, если тот окажется в затруднительном положении. Даже в Ньоххире, где у многих было темное прошлое, не каждый получал подобные письма.
Что касается компании Дива, то не только Хильде, но и сам Дива не раз встречался с Лоуренсом и благодарил его.
Они сказали ему, что готовы помочь Лоуренсу открыть свое заведение и одолжить ему столько денег, сколько потребуется. Лоуренс был искренне признателен, однако он не мог оставить все на компанию Дива; он вежливо отказался и позаимствовал деньги у Гильдии Ровена через Хаскинса. Несмотря на то, что торговый корабль Кимана потерпел крушение и Лоуренс стал думать, что ему все-таки придется идти на поклон в компанию Дива, как-то все обошлось. Влезать в долги перед непреодолимой силой, какой была компания Дива, Лоуренс считал самым крайним средством.
Кроме того, он и сам скопил немало денег за время своих путешествий.
Он, конечно, сознавал, что сейчас его кошель не так толст, как был в прошлом.
Поскольку бОльшая часть этих денег была заемной, они даже не казались настоящими.
В таких обстоятельствах, даже если вопрос денег на него слегка давил, ему не следовало быть прижимистым – особенно с учетом того, что в предвкушении праздника многие люди стремятся к источникам и остаются здесь надолго.
Как и сказала Хоро, если он привлечет людей на открытие своего заведения, кто-нибудь из купальщиков задумается о том, чтобы следующий свой визит нанести в его купальню.
Вот почему он решил заказать еду и напитки высшего сорта. Но, увы, сам Лоуренс в этих вопросах разбирался плохо. О ценах-то на еду он был хорошо осведомлен, но плохо понимал, то или иное блюдо хорошее или нет.
– В общем, если ты хочешь какую-нибудь особенную еду, скажи.
Набросав список основных блюд, Лоуренс обратился за советом к Хоро.
На этот раз они с Ханной вдвоем кололи и ели грецкие орехи – и где только они их достали?
– Да что угодно.
На лице ее было серьезное выражение, какого Лоуренс не видел у нее последние несколько дней.
Услышав ответ Хоро, Лоуренс собрал волю в кулак и кивнул.
– Точно? – на всякий случай переспросил он.
Ханна повернулась к нему. Она всегда говорила: «Прежде чем прыгнуть, лучше удостовериться как следует».
Как правило, она была в кухне. Иногда ела вместе с Хоро, иногда уходила куда-то – но всегда стремилась быть бережливой. Такова уж она была. Ну а Хоро, где бы ни находилась, всегда знала, как отыскать вкусную еду.
Более того, познания Хоро по части еды весьма расширились за то время, что она путешествовала с Лоуренсом.
Лоуренс был сам виноват, что Хоро сумела умаслить его, чтобы он развязал свой кошель, поэтому он глубоко вздохнул и кивнул.
– Хорошо. Напиши все, что ты хочешь, вот здесь.
И Лоуренс протянул не каменную табличку, но лист бумаги.
Если она сейчас напишет здесь «персики в меду» и прочие подобные вещи, ей придется взять назад слова, неосторожно сказанные ею только что.
Тем самым Лоуренс показывал Хоро свою убежденность в том, что она не выкинет такой грязный трюк.
