Но с его тонкими чертами лица и длинными волосами, даже сейчас собранными в хвост, он вполне походил на высокую женщину. Коул, бывший до встречи с Лоуренсом бродячим школяром, помахал ему рукой, потом схватил полотенце и вытер пот со лба.
– Уже обеденное время?
– Нет, я хотел тебя спросить насчет вот этого.
Когда Лоуренс показал Коулу письмо, у юноши сделалось такое лицо, словно он проглотил муху. Похоже, Хоро и вправду попросила написать письмо Коула. Не исключено, что во всем здешнем краю было всего один-два человека, способных писать на разных языках красивым почерком.
– Она практически заставила меня это сделать…
– О, я на тебя не сержусь. Я уверен, что Хоро попросила тебя, потому что знала, что ты ей не сможешь отказать.
Руки Коула выглядели совсем не так, как лицо, – крепкие, задубелые от тяжелого труда зимой и летом.
Но у ног Коула лежали манускрипты, скопированные и переписанные у богословов и высокопоставленных церковников, приезжающих в эти края. Лоуренс знал, что юноша читает и запоминает их, пока работает. И еще он знал, что Коул учится и по ночам, грызя лук, чтобы отогнать сонливость.
После того как Коул расстался с Лоуренсом и Хоро, он провел около двух лет, странствуя от церкви к церкви, от монастыря к монастырю в разных странах, а потом вернулся работать к Лоуренсу. Однако это не значило, что Коул отказался от мечты пойти путем служителя Церкви. Он присоединился к Лоуренсу, как только узнал, что тот устраивает свое заведение здесь, сказав, что хочет убить одним выстрелом двух зайцев.
Пока что планы Коула общаться с приезжающими сюда со всего мира мудрыми людьми, которых трудно встретить где-либо еще, приносили успех. Лоуренс по собственному торговому опыту знал, как много получал Коул, устанавливая связи с такими достойными людьми.
В конечном счете, как бы ни были эти люди заняты у себя дома, здесь, в этой стране, у них было много свободного времени.
Уединенный клочок земли в горах, вдали от цивилизации.
Говаривали, что это место, Ньоххира – единственное место в мире, где о войне невозможно даже помыслить.
– В первую очередь я хочу спросить тебя: какой была Хоро, когда заставляла тебя это писать?
– Какой была?..
– Да. Она сердилась? Сказала что-нибудь?
Хоть Лоуренс и стеснялся спрашивать такое у Коула – достойного взрослого, но все же вдвое младше себя, – но это был далеко не первый раз, когда юноша посредничал в спорах между ним и Хоро.
Иногда, когда Хоро упрямилась, она вверяла Коулу слова, которые никак не могла сказать сама.
Поэтому Коул и сейчас должен был что-то знать. Однако он сделал серьезное лицо и сказал:
– Ну…
– Ну?
– Она улыбалась.
Коул произнес это таким тоном, будто не желал признавать. Как если бы он говорил, что видел в горах призрака.
– Улыбалась?
– Да. Эмм, адреса на тех письмах…
– Да. Они все к женщинам, которых Хоро встретила во время нашего путешествия. Конечно, ты помнишь Эльзу, но я уверен, что не забыл и Ив, верно?
Коул улыбнулся немного страдальчески, вспомнив Ив, которая походила на волчицу больше, чем сама Хоро. Впрочем, на враждебность не было и намека – видимо, потому, что Ив обращалась с Коулом очень доброжелательно, на свой манер.
– Чтобы она написала эти письма и разослала их против твоего желания – я думаю, ты чем-то рассердил ее, господин Лоуренс, но…
Подобное Коул за последние годы говорил нередко.
Лоуренс подумал: очень неудачно, что ему сейчас нечего сказать в свою защиту.
– Эмм… но она часто улыбается, когда сердится.
– Правда? Но мне показалось, что она улыбалась от души… Я бы даже сказал, жизнерадостно…
– Жизнерадостно, говоришь? – повторил Лоуренс, глядя на Коула удивленно. Тот приопустил голову, точно маленькая девочка, робко пожал плечами и кивнул.
– Эх… ошибиться невозможно. Она сердится, – сказал Лоуренс и, положив руку на лоб, повесил голову.
Где же он опростоволосился?
Он всегда целовал ее в щеку, когда вставал утром и ложился вечером; он никогда не забывал расхваливать ее хвост, когда она его расчесывала. Как бы сильно он ни был занят, он всегда готовил дома завтрак и ужин. Из-за этого на столе в его спальне скапливались горы гарантийных писем ремесленникам, благодарственных писем в расчете на будущее сотрудничество, записей с различными сведениями касательно поставщиков и продавцов и прочих бумаг.
