И потому ему приходилось заботиться о посетителях, готовить полотенца и одежду, когда они купаются, и приглашать заезжих музыкантов и танцовщиц. Ванны различались по размеру, заработок музыканта зависел от места, и Лоуренс как владелец распределял, где кому выступать, чтобы не мешать друг другу.
Ещё для выступлений надо было приготовить цветы и зелёные ветви. Если б он экономил на этом, посетители меньше бы платили артистам, которые тогда могли уехать в другие места. Нельзя было оставлять ни одной купальни без музыки и танцев. И конечно, он не мог предложить танцорам танцевать на холодном, мокром камне, камень надо было обязательно покрывать шерстяным ковром, высушенным накануне над огнём.
Когда домывалась последняя тарелка от завтрака, приходила пора готовить обед для ранних гостей.
Лоуренсу иногда казалось, будто он пытается поймать весь ливень в один горшок. Но если упорно трудиться, это когда-нибудь закончится. А сомнение - лишь проверка терпения.
"Славно я сегодня поработал".
Лоуренс устроился в затихшем обеденном зале на перерыв, в комнату вошла Ханна. Она не казалась очень сильной, но отличалась сильной волей, и сейчас по ней не видно было следов усталости от утренних дел. Если бы Лоуренсу сказали, что она сама вырастила десять детей, он легко бы в это поверил.
Ханна принесла поднос с чашей жареной чечевицы, толстым куском копчёного мяса и вином. Чеснок и горчица украшали мясо, ещё шипевшее жиром, всё пахло соблазнительно, как грех. Лоуренс тут же вспомнил, что с утра не ел и невольно сглотнул.
- Ты тоже, Ханна.
Изрядно устав, он, однако, не забыл поблагодарить её, прежде чем приступить к еде. Ханна случайно или специально не ответила, поставила себе тарелку и налила вина в чашку. Лоуренс зачерпнул ложкой чечевицу и отправил в рот, по его обессилевшему телу разлилось блаженство.
- Я ни слова не сказала, когда мы столь быстро остались без наших помощников, но если бы не ты, господин, мы бы потеряли всё.
Он запил солёную еду вином и, даже вздрогнув от такой роскоши, позволил себе отрезать ещё кусочек отличного мяса и принялся за него. Со временем он привык, что его называют "господином".
- Да, я планирую нанять новых работников, но не думаю, что это волнение будет продолжаться слишком долго. Весной подойдёт время самой нижней части горы.
- О, уже почти? Зимы в горах такие долгие, что забываешь про другие времена года.
- Тебе не нравится весна, Ханна?
Слово "зима" для живущих в горах означает "терпение". Все - люди, животные и деревья - мечтали о начале весны.
- Это не совсем так, господин. Но как только зима закончится, все покидают горы, а опустевшая купальня ждёт лета. От этого мне немного грустно.
Она скрестила руки на груди и посмотрела вдаль, подперев щеку ладонью, и Лоуренс улыбнулся. Он чувствовал то же самое: его цель в жизни -- упорно работать и быть занятым. Ханна была особенной, как помощник, никто не мог быть её надёжней. Но Лоуренс, как и все, радовался приходу весны. К тому же он собирался отдохнуть в этом году, его тело уже не так хорошо справлялось с работой, как прежде. И потому слова Ханны его немного зацепили.
С другой стороны бывшему торговцу бессмысленные расходы между зимой и летом были камнем в сапоге. Если бы можно было сделать так, чтобы кто-то из посетителей приезжал в это время, он мог бы и отдохнуть, и поработать, и заработать, но как это сделать, он придумать пока не мог.
"Так или иначе... а твоя жена ещё спит?"
Полдень давно миновал, а хозяйка купальни всё не появлялась.
Лоуренс сгрёб побольше чечевицы ложкой и вознаградил себя отличным заморским вином, прежде чем откусить мяса с горчицей.
- Она та, кто не может дождаться весны.
- Она такая у меня, - Ханна слабо улыбнулась. - Я пошла готовиться к ужину.
И с тем вернулась на кухню. Лоуренс же не стал торопиться, а закончив, сам вымыл посуду. Затем налил вина в маленький графин и направился к своей спальне на втором этаже купальни. В течение дня большая часть посетителей отмокала в источнике, поэтому в здании было очень тихо. Когда он открыл дверь и вошёл в спальню, он мог слышать слабый шум, доносившийся из купальни через открытое окно.
