Может быть, все-таки ей следует переговорить с императрицей? Нет, не стоит. И дело не в монаршем гневе, который может на нее обрушиться. Просто – она слишком хорошо знала свою давнюю подругу, чтобы не знать, что та и в самом деле очень редко меняет принятые решения. Больше того – попытки отговорить от них зачастую приводят к обратному результату. В этом смысле Антонина ХIII удалась вся в прабабку – Антонину Х, она же Великая.
...Наверняка, члены «Теневого кабинета» весьма удивились бы, узнав, что указ, который они так яростно обсуждали, и который по идее пока не должен быть известен никому, кроме узкого круга посвященных, в данный момент так же обсуждается в одном из особняков, принадлежавшем не кому иному, как лидеру радикальной оппозиции – княгине Катарине де Орсини.
Сейчас, правда, выступала не она, а маркиза де Трухильо.
Обсуждала она, правда, не сам указ – ее давно уже занесло несколько не в ту степь.
– Радикалы стали играть при дворе и в империи непозволительно низкую роль! Я считаю, мы должны воспользоваться ситуацией, и незамедлительно поставить вопрос... – задыхалась от возмущения маркиза де Трухильо. Какой вопрос следует поставить, и куда, она не уточнила, торопливо налив полный стакан квасу, и влив в пересохшее горло.
– Мы видим, как падают нравы, как славные традиции Антонины Великой забываются, как разложение все явственнее дает о себе знать! – продолжила она, отдышавшись. – Дошло до того, что не только мас... маскулинисты (слово это на выговорила с неприкрытым отвращением) почти открыто собираются на свои мерзкие сходки! Нет, мало и этого – вы подумайте – даже среди нас, сильного пола, появились сторонники безумной идеи равенства женщин и мужчин!
– Я готова простить девчонке даже эту ее выходку – вернулась она ближе к теме. – В конце концов, быть может, кроме не нашлось подходящих мужиков: чего еще ждать от извращенного патриархального мира?! Но даже довести дело до конца у нее не хватило пороха, черт возьми! Уж лучше бы девушку себе нашла, честное слово!
Кое-кто неодобрительно поморщился.
Конечно, сейчас не прежнее суровое время, не эпоха Антонины Х, но все равно не стоит так открыто бравировать своей нестандартной ориентацией – особенно в ее почтенном возрасте. Пусть закон и люди и снисходительно относятся к маленьким слабостям сильного пола. Но ведь не зря сказано в святом писании: «Когда богиня Великая Мать создавала женщину и мужчину, она создала все части тела их именно для того, для чего нужно, а не для того, чего не нужно...». Именно поэтому все поползновения использовать детородные органы не так, как предписано природой, и не к субъекту другого пола (чем грешат извращенные патриархальные миры) сурово осуждаются моралью и законом. Ну, к женщинам этот закон, положим, и впрямь куда снисходительней...
– Я готова полностью согласиться с маркизой, – сообщила виконтесса Далласская, – Двор погряз в непозволительной роскоши! А в это время число вынужденных работать мужчин неуклонно растет, ибо женщины уже не могут прокормить свои семьи! Из-за больших размеров гаремов наблюдается и дефицит мужчин – уже нередки случаи, когда несколько женщин вынуждены вскладчину обзаводиться одним мужем – где это видано?
Да еще эта идиотская мода – заводить детей не как установила природа, а с помощью врачей – некоторые идиотки вообще месяцами стоят в очереди за элитной спермой!
И это в то время, как у одной только Антонины в гареме четыре сотни здоровых лбов!
Нужно потребовать от Антонины принять закон против роскоши, и немедленно ограничить предельное число мужей – хотя бы полусотней для знати, и десятком для простолюдинок! Нужно защитить нашу мораль!
Императрица с ее либеральной политикой перешла все границы допустимого...
все высокое собрание начало наперебой высказывать претензии к власти, и ругать правящую династию.
Разошлись они только часа через три, вдоволь наговорившись, и получив от почти все время молчавшей княгини де Орсини – лидера радикальной партии, приказ – быть наготове, и ждать, начав действовать по первому же сигналу.
Но ушли не все – осталось несколько самых доверенных соратников (вernee – соратниц).
