Ивальд не отвечал. Подобные игры словами и понятиями, настоящий смысл которых он вообще понимал не до конца, его всегда пугали и отталкивали своей неохваченной бездонностью. Это вон Братство может сколько угодно оперировать терминами и сущностями, пытаясь наставить на истинный путь, а он простой кузнец… Можно даже иногда сказать — тормоз, а тут вообще остается удивиться, как это он с конунгом еще разговор поддерживает. Ивальд нахмурился, прислушиваясь к поднимающейся в сознание волне тепла, словно принесшего временное понимание всего, о чем они тут говорили. Опять последствия вакцинации?
Торбранд, читавший лицо подземника не хуже раскрытой книги, сказал:
— Верно, верно, игры в слова, — он покивал головой, соглашаясь с молчаливым вопросом кузнеца, — темы сами по себе философские и ответа за всю историю челоечества так и не нашедшие. Но посмотри внимательно, ив них самих, в этих лабиринтах религиозных загадок, тынайдешь простой ответ.
Ивальд молчал, вглядываясь в эти самые лабиринты и не находя там ответа. Торбранд куснул губу и, хмыкнув, продолжил:
— Ответ в том, что если тебе скучны и непонятны размышления о жизни и Конце Света, то отбрось их подальше, кузнец. Каждый живет в том мире, в существование которого верит. А тогда и легче станет, и вещи многие понятнее будут.
Ивальд тихонечко вздохнул. Работая с примитивным разумом кузнеца и возведя на нем сложную конструкцию предположений и гипотез язычества, конунг требовал тут же все это разрушить. Это и есть ответ?
— Теперь, когда ты знаешь, что материй тонких тебе все равно не понять, конца человеческого существования не доказать и в спорах с Миссионерами победы не достичь, обернись, посмотри на мир, возьми меня за руку и ответь: ты вообще жив? — И Торбранд протянул кузнецу руку.
Ивальд нерешительно потянулся вперед, осторожно коснулся пальцев конунга и мгновенно отдернул руку, ударенный по коже током. Не больно, но обидно и ощутимо… Викинг, разглядывающий пляшущую по ладони искру, улыбнулся.
— Ну что, живой?
— Живой… — Страх от неожиданного удара и синяя точка на пальцах Торбранда пробудили в кузнеце неожиданную смелость. — Но ты сказал, что у простых верований должны быть простые доказательства, испробованные на себе самом. Может быть, тогда Конец Света — это тоже личное дело каждого, а то пока ты не спросил, я и подумать не мог, что и не живу… Но… Миссионер вот не сможет доказать мне присутствие в мире Антихриста, пока я сам не увижу или слепо не уверую. Ты сказал, что именно в доступных явлениях преимущество язычника… Но связи между жизнью остатков людей на Земле и верой в Одина, — Ивальд неожиданно произнес это имя с трепетом в голосе, что тоже не укрылось от конунга, — я все еще не увидел.
— Ты жив, — устало повторил Торбранд, — жив во все еще живом, пусть и агонизирующем мире, а это означает, что время пока действительно не настало, хоть и близко… Есть возможность бороться… Не все места еще заняты в палатах Одноглазого. И единственное, что удалось сделать слугам Локи, так это приблизить час и лишь расшатать Древо. Как и было предсказано, границы миров лопнули, смешивая между собой расы перед последней битвой. Смотри!
На мониторе появились картинки, и Ивальд невольно открыл рот, рассматривая одного из своих родичей. Фотография взрослого подземника в профиль и анфас, с подробными выкладками по особенностям здоровья, росту, весу, среде обитания, численностям подземных городов и возможностям расы в целом. Рядом — карта России с мигающими на ней огоньками уцелевших Убежищ.
— Смотри! Мы тоже когда-то не могли прозреть, долгое время путаясь в заблуждениях собственных предков, пока в один прекрасный день не отбросили лишнее, оставив это Миссионерам, и всего лишь не решились посмотреть вокруг, встав в полный рост. И когда мы увидели, чем окружены в этом мире, ответ пришел сам собой… — Единственное, что мог прочесть Ивальд на испещренных мониторах, были цифры, но и они впечатляли. Таблицы, графики роста численности, этапы миграций, перспективы на будущее — северяне собрали огромную базу по подземникам. — Этот дверг, — сухо пояснил Торбранд, — такой же, как и ты, представитель человечества, чьи предки много лет назад ушли под землю. Для нас же, северян-язычников, это всегда были карлики-кузнецы, живущие в темном Нифльхейме, что является самым нижним из Миров Иггдрассиля. Искусные мастера, нелюдимые и боящиеся солнечного света. Похоже?
