— А мне оно досталось совсем недавно на аукционе, — сказал Дейв, поглаживая, вороненый ствол. — Вы только не подумайте, что я
страстный стрелок. Вовсе нет. Просто у нас принято иметь дома оружие. Не забывайте, мы ведь на Среднем Западе...
Вечером в маленьком номере местного мотеля мы включили телевизор. Заглушив мерный рокот кондиционера, он наполнил комнату навязчивым ритмом очередного шоу. После развлекательной программы диктор передал слово студенту-физику, самостоятельно создавшему оригинальный проект... атомной бомбы. Следуя американскому правилу: «Кип смайлинг!» — «Всегда улыбайтесь!», улыбающийся парень увлеченно рекламировал поражающие факторы своего детища. Формулы смерти звучали в его устах как стихи. И от этого на душе становилось тоскливо.
На следующее утро мы отправились в кампус местного отделения колорадского университета. Это современный, хорошо спланированный студенческий городок с большими стоянками для велосипедов: двухколесное средство передвижения сейчас все настойчивее оттесняет автомобили.
На втором этаже учебного корпуса исторического факультета нас встретил профессор Роберт Лоренс. Средних лет, но без седин, с острым живым взглядом, он произвел впечатление не только ученого, но и делового человека, не привыкшего терять время даром.
— Приглашаю на семинар по национальной безопасности, — сказал профессор Лоренс и, проведя нас в аудиторию, усадил за парты на «Камчатке», чтобы можно было лучше наблюдать за ходом обсуждения.
Для начала я осмотрелся. Все вокруг — от лакированной поверхности парт, испещренной какими-то слэнговыми словечками, до ламп дневного освещения — напоминало комнаты здания МГИМО в Николо-Щеповском переулке, что рядом с Москвой-рекой, на Варгунихе. Только вот такого предмета — «национальная безопасность» — у нас не было. А в американских университетах он, оказывается, изучается повсеместно. Смысл введения сей дисциплины сводится к тому, чтобы студент на несколько минут мог представить себя если не президентом страны, то хотя бы членом Совета национальной безопасности, короче говоря, ответственным за защиту государственных интересов от пресловутых «козней Москвы». Устраивая своим подопечным подобные тесты, американские политологи под весьма патриотичным предлогом вырабатывают в будущих чиновниках, журналистах, коммерсантах четкий антикоммунистический рефлекс, агрессивность, увлеченность глобальными авантюрами.
Роберт Лоренс приступил к вводному слову. По-видимому, оно было рассчитано не столько на самих студентов, сколько на нас.
— Итак, — с интригующей интонацией произнес он, — представим себе, что Советский Союз направил острие своей экспансии в район Персидского залива с целью овладеть его нефтяными ресурсами и транспортными коммуникациями. Какие бы меры вы предприняли в этом случае, Джордж?
Веснушчатый парень, на которого пал выбор, робко поднялся и, немного поразмыслив, ответил:
— Я бы сделал самое серьезное предупреждение русским, объявил всеобщую мобилизацию. А еще перебросил бы наш флот из Средиземного моря в Аравийское.
— Хорошо ли ты подумал, Джордж? — спрашивает его профессор.
— Вроде бы да, сэр...
— А если Советы на следующий день нанесут свой удар на Балканском театре, ты направишь корабли обратно через Суэц? Так и будешь гонять эскадры из конца в конец?
— Не знаю, сэр...
Студенты еще поупражнялись некоторое время в глобальной стратегии, а потом Роберт Лоренс подвел итоги дискуссии, опять-таки поясняя ее смысл не столько участникам семинара, сколько гостям из СССР:
— Видите ли, на мой взгляд, самую разумную, больше того, самую гуманную концепцию национальной безопасности предлагает Герман Кан. Во-первых, его доводы реалистичны, ведь он прямо признает, что и впредь в американо-советских отношениях будет сложно избегать конфликтных, даже взрывоопасных ситуаций. Во-вторых, из этого делается вполне логичный вывод: коль скоро соперничество станет периодически накаляться, то уж лучше всякий раз доводить конфронтацию до определенного уровня, но не выше. Конечно, для такого регулирования нужны подлинное искусство дипломатии, отработанный «до микронов» механизм игры на нервах, умение усиливать и, наоборот, ослаблять противостояние.
