Воины зимы [Winter Warriors ru] - страница 16

Их установка, прозванная "Кудряшкой", слишком велика, чтобы иметь поворотный лафет. Вместо этого она перемещалась по заранее проложенным изогнутым путям. Вдоль каждой дуги через равные промежутки стояли метки, означающие приращение или уменьшение азимута. Когда система управления огнём выдаёт решение, тягач выставляет переднее колесо платформы так, чтобы напротив находилась одна из таких вешек. Все, что остаётся расчёту – поднять ствол на нужный угол и ввести точные поправки.

Состав вздрогнул и остановился. Потом еле заметно сдвинулся, следуя указаниям корректировщика. Пердью вернулся в вагон управления. Он и так знал, что сейчас происходит. Кран снимает полубронебойный снаряд с лотка на платформе и укладывает на транспортёр. Механизм доставляет его к орудию и засовывает в казённик, после чего поворачивается к задвижке подачи картузов. Их число определялось расстоянием до цели. "Кудряшка" изначально рассчитывалась на восемь зарядов, но была доработана до десяти. Такая стрельба сильнее изнашивала ствол, однако когда он придёт в негодность, тут же поставят новый. Расстрелянный отправят на смену лейнера[66].

— Какой заряд?

— Предельный, сэр.

— Отлично.

Ствол, ведомый гидравликой, уже задирался вверх. От выстрела, казалось, содрогнулся весь замороженный пейзаж. Небо озарилось сиянием пламени. "Кудряшка" отправила снаряд к цели. Долю секунды спустя, гораздо правее, туда же выстрелил "Ларри". Обычно вся батарея била по одному ориентиру. Левее третья установка, "Мо", выпустила третий и последний снаряд. Экипаж "Мо", как обычно, возился дольше всех. Ствол "Кудряшки" уже опускался в положение заряжания, а тягач смещал состав к следующей вешке.

Немецкие железнодорожные батареи могли стрелять каждые шесть минут, американские вдвое быстрее. "Ларри", кажется, даже немного улучшил темп, отправив свой 16-дюймовый подарочек всего на долю секунды позже "Кудряшки". Батарея дала ещё четыре залпа, после чего локомотивы потянули её в расположение. Пердью надеялся, что цель, каковой бы она ни была, поражена и оценила приложенные усилия.

— Значит это вы тот самый олух, погубивший мою батарею тяжёлой артиллерии… — глубокомысленно протянул генерал-майор Маркс[67]. Его адъютант, едва заслышав этот тон, тихонько выполз из приёмной. Когда Дедушка Ленин, как его называли за глаза, говорил настолько задумчиво, лучше было переждать в каком-нибудь другом месте.

Гауптманн Вильгельм Ланг знал, как выкрутиться из такого положения. Надо принять меры и проявить инициативу. Один из тех самых случаев, когда нарушить некоторые правила вполне уместно. Это говорит о сосредоточенности на выполнении поставленной задачи. Хорошо же!

— Так точно, герр генерал. Но я побывал на узле дальней связи в штабе группы армий, там служит мой приятель, и обо всём сам доложил. Через неделю или меньше у нас будут новые гаубицы. В любом случае раньше, чем нам придутся отсюда переезжать, — Ланг смотрел на генерала с выражением, опасно близким к ухмылке. Но оно исчезло, едва он увидел, как раздражённый Маркс бледнеет.

— Вы использовали дальнее радио? Когда?!

— Я прямо оттуда пошёл к вам. Пять минут, может десять.

Маркс схватил телефон.

— Всем немедленно покинуть расположение! Как можно быстрее убраться нахрен!

Бросил трубку и протолкался мимо опешившего Ланга. Снаружи уже завывали сирены. Вокруг штаба творился настоящий дурдом. Как только генерал запрыгнул в свой "Кюбельваген", фельдфебель Краузе завёл двигатель и тронулся. Ланг подловил момент, когда машина замедлилась на снежном перемёте у дороги и тоже заскочил в неё. Вокруг них во все стороны расползались автомобили, каждый набирал столько штабных, сколько могло влезть. Краузе направил "Кюбельваген" прочь от расположения по кратчайшему пути.

Они успели. Водитель загнал вездеходик в заснеженный лес, ударил по тормозам и остановился. Маркс выпрыгнул через борт и посмотрел сверху на район штаба, расположенного у подножия. Гауптманн ожидал, что сейчас они вновь поедут, но не сломя голову, а осмысленно.

— Лучший водитель в дивизии, — заметил Маркс, продолжая наблюдать.